как кажется? Разве оружие, которое у нас сейчас есть, недостаточно хорошо?
Генри выпустил стрелу, скептически глядя на меня.
Солдат, прятавшийся на крыше, скатился вниз.
Солдат находился в слепой зоне Генри, но Генри сумел выстрелить в него из промежутка между стеной и крышей.
— Используя пистолет, даже ребёнок сможет убить мага.
— Вау, звучит потрясающе.
Услышав это, Генри проявил большой интерес.
Он скептически относился к этой новой технологии, но, похоже, быстро понял эффективность пистолета.
Никто не был так предан сражениям, как Генри.
Вот почему он понимал ценность оружия.
— Ты мог бы провести пробные выстрели, сходив в лабораторию. Хочешь попробовать?
— Ах, да, хотелось бы.
Генри с радостью согласился.
Независимо от того, понравится ему это или нет, лучше было испытать это оружие в ближайшее время.
Было весьма возможно, что Волшебное Королевство использует его, как только начнётся война против них.
В этот момент не было ничего плохого в понимании его особенностей.
— Если пистолет станет основным оружием, лук устареет… — пробормотал Генри.
У него было несколько грустное лицо.
Он годами жил на поле боя.
У него, должно быть, было своё мнение о смене эпохи оружия, которая вот-вот должна была произойти.
Я сказал ему после того, как немного подумал:
— Ты всё равно бы так же сражался на передовой. Ты бы не устарел.
— Ха-ха-ха, рад это слышать. Мне было бы больно, если бы меня выгнали из-за этого.
Генри шутливо рассмеялся.
Это были не просто слова утешения.
Его лук всё равно был бы мощным оружием, даже если бы пистолеты стали главным оружием на поле боя.
Он превосходил пистолет во всех отношениях.
Никогда не будет случая, когда его сила не понадобилась бы.
Некоторое время мы молча шли дальше.
Всё вокруг нас было наполнено шумом.
Вдалеке были открыты ворота; к ним бежали люди, чтобы эвакуироваться.
Они были вынуждены покинуть город, который был захвачен нежитью.
Глядя на эту сцену, я вдруг кое-что сказал:
— Генри.
— Что?
— Ты желаешь жить вечно?
Генри приподнял одну бровь, услышав мой вопрос.
Затем он пожал плечами и горько рассмеялся.
— Какой неожиданный вопрос. Что заставило тебя спросить меня об этом?
— Мне просто любопытно.
Я уже некоторое время размышлял об этом.
На этом поле боя не было других руководителей.
Поэтому я подумал, что это хорошая возможность спросить.
— Если я скажу "да", ты сделаешь меня нежитью?
— Да. Ты станешь нежитью с сохранением всех воспоминаний и навыков.
Это было то, что я мог бы легко сделать сейчас.
Учитывая, насколько сильным Генри был как человек, он, несомненно, стал бы могущественной нежитью.
Это освободило бы его от концепции старения и продолжительности жизни, позволив ему жить вечно.
— Фуму…
Генри задумался, скрестив руки на груди.
Поразмыслив некоторое время, он ответил необычайно серьёзно:
— Это интересное предложение, но я бы предпочёл остаться человеком. Я думаю, что это счастье — быть способным умереть, достигнув конца своей жизни. Конечно, это не значит, что я должен пренебрегать тобой, командир. Это просто моё личное мнение.
— …
Его неожиданный ответ заставил меня задуматься.
Потому что я думал, что Генри, который любил сражаться, наверняка без колебаний решил бы стать бессмертным.
— Ну, у меня нет намерения умирать в ближайшем будущем. Так что я буду веселиться, пока жив.
Генри сказал это так, словно только что напомнил себе об этом.
Затем он добавил:
— Если у меня появятся дети и внуки, я бы посоветовал им работать на тебя. Пожалуйста, помоги им, когда придёт время.
— Хорошо. Я буду с нетерпением ждать этого.
Я твёрдо кивнул.
Было приятно узнать о его неожиданной стороне.
Я уважаю его мнение.
Я бы не стал заставлять его становиться нежитью.
На самом деле всё было так, как сказал Генри.
Это было незаменимое счастье — иметь возможность умереть к концу своей жизни в качестве смертного.
Я уже отказался от такого выбора и втянул в это Грома.
Как человек, который отказался от своей человечности, я не мог бы ожидать мирной смерти.
Как Повелителю Демонов, мне с самого начала не было позволено умереть.
Я должен был вечно править как высшее зло.
Это было моим бесконечным покаянием.
Это было то, что обычно доводило человека до безумия.
