одна радостней другой. Всё сдерживается только недостатком древесины, но ничего, подвезём. Дорога для Дымящей Безлошадной Телеги почти готова, во всяком случае, основные направления.
Её брат стал лидером среди командиров. Быстро захватил и успокоил отведённый ему участок, помог другим, взял несколько городов без Пушек, и не разрушая стену. В его отряде уже 3 сотни Мастеров, у каждого по 3 ученика. Успокоил Народ Пустыни в тяжёлой битве, которая длилась 3 дня. Он потерял 15-20 человек, усеяв пустыню трупами врага. Он составил почётный для Народа Пустыни договор, и теперь его уважают и там. Многие их Командующих признали его первенство и согласились на его руководство Южной армией.
Её сын так-же вырос в Северной армии. Под его руководством 5 сотен Мастеров, и за ними много громких побед. Орден Единого Бога разгромлен в очередной раз и отступил, но лорды всё ещё не успокоились. У него великолепная дочурка. Как подрастёт – возьмёт к себе, учить военному делу. Бесс, Сергей, Алиса помогут в этом.
Небольшой еврейский квартал Лондона как всегда был сонен и пуст. Все занимались своими делами. Старый ювелир Авраам Моисеевич сидел в своём магазине. Сегодня воскресенье, и он отпустил продавца. Скучая, смотрел через окно на магазин соседа Моисея Израилевича, его одноклассника. Тот торговал продуктами, отдельно кошерными, отдельно некошеными. В его магазине всегда были люди. А сколько клиентов у старого ювелира? Здесь он сильно лукавил. Квартал находился у здания Стромбир Сити, и его клиентами было всё семейство Стромбир, и приближённые к ним лица. Они не смотрели на его витрины. Для них он держал под прилавком каталог с рисунками и фотографиями. Он качественно и в срок исполнял заказ, они поставляли великолепный материал и щедро платили. Иногда приходилось ремонтировать свои изделия, но за это он плату не брал.
Сегодня только два посетителя. Первого приняла дочь Сара. Парень купил простенькое золотое кольцо, но попросил выгравировать имя «Маргарет». Это было исполнено быстро его сыном, коробочка в подарок. Второй клиент долго рассматривал товар, кое-что попросил достать, чтобы лучше рассмотреть, но с пустым кошельком ему ни чего не понравилось. Авраам Моисеевич задремал за прилавком.
Он эмигрировал из Одессы в Израиль после КАТАСТРОФЫ. Чтобы прокормить семью пошёл работать в сельское хозяйство к местным евреям. Платили мало, но прокормиться хватало. Его отец был ювелиром, как и дед, и прадед, а он стал сезонным рабочим. Так бы и остался им, если бы не случай. Он шёл домой из синагоги. Его путь пролегал по кварталу ювелиров, хотя короче было обойти этот квартал. Около одной лавки араб ругался с евреем-ювелиром. Как он понял, проходя мимо, ювелир взялся ремонтировать украшение и допустил брак, в чём не сознавался. Разговор закончился, и араб, широко шагая и размахивая руками, обогнал медленно идущего молодого еврея. Остановился только в кофейне. В его кармане были деньги на чашечку дешевого кофе. Он взял чашку и подсел к арабу.
– Мне таки любопытно, шё он вам не смог починить?
– Тебе какое дело. – зло ответил араб.
– И всё-таки?
– Цепочку.
– А можно на неё взглянуть?
– Вот.
– Это таки надо быть таким косоруким, чтобы такую простенькую вещь не сделать. Её чинили три раза, золото в двух звеньях не подходит по цвету, и замочек расшатан.
– Ты ювелир?
– Мой отец , дед и прадед были ювелирами в Одессе.
– Починишь?
– Не сложно, но сначала надо посоветоваться с отцом. Чувствую, не простая это цепочка.
– Ты где живёшь?
– Тут, неподалёку. Таки давайте допьём кофе и пойдём ко мне.
Дома его отец, как обычно, сидел за столом и перебирал крупу.
– Вот, знакомьтесь, мой папа, Моисей Абрамович. Без ложной скромности скажу, лучший ювелир на постсоветском пространстве.
– Салех. Приятно познакомится.
– Таки шё привело вас в моё скромное жилище, Салех.
– Вот.
Араб выложил цепочку. Его отец был слепой, но слух у него был великолепный, а пальцы стоили всего годового бюджета Израиля. Он взял цепочку, стал перебирать.
– Вы слепы?
Араб был удивлён.
– Был-бы зрячим, стал-бы бухгалтером, или портным. Одно звено сделано 2-3 часа назад и очень скверно, золото 450-480-й пробы, два звена чужие, 500-520-й пробы. Замочек не сегодня – завтра развалится, ещё в четырёх звеньях трещины. У цепочки большая история. Раза 3 или 4 её отмывали от крови бывшего владельца.
– Откуда вы это знаете?! Вы сможете её починить?
– Я таки нет, но мой сын сможет. Приходите дня через 3, работы много.
– Вам что нибудь надо?
– Разве что угля для плавильной печи, и, если вы хотите, чтобы все звенья были одной пробы, немного золота.
– Вот золото. – араб снял кольцо. – Можете пускать его всё, если надо. А уголь будет через 10 минут.
Сколько сил и времени он потратил, ремонтируя эту цепочку. Только с третьего раза получилось звено нужной формы, и он починил все звенья. Когда Салех пришёл, удивлению его не было предела. Цепочка и кольцо выглядели великолепно. Салех порылся в кармане и не глядя отдал пачку денег. Пока он провожал своего первого клиента, папа со спокойным видом считал деньги.
– Сынок, нам этих денег таки хватит на полгода.
– Я таки потерял работу.
– Ты таки её нашёл.
За окном промелькнул знакомый силуэт, и колокольчик на двери звякнул. Хозяин уже не дремал.
– Таки шё вас привело, госпожа Хелен, в мой скромный магазин? Кто-то из дочек подрос? Или что-то поломалось?
– Мне нужна ваша консультация, как лучшего ювелира, которого я знаю.
– И шё вам надо оценить?
– Вот.
Хелен поставила на стол солидного веса коробку из-под мужской обуви. Судя по весу, изделие было 2-2,5 килограмма, в коробке лежало, упираясь в боковые стенки. Он пододвинул коробку к себе поближе, открыл. В ней лежала корона скромной и грубой работы, с большим красным камнем спереди. Золотая корона объединялась с золотой-же шапочкой. Авраам Моисеевич достал свои инструменты.
– Работа старая, мастер очень старался, но не был настолько искусен. Камень огранён по неизвестной мне схеме, но это я у брата спрошу. На поверхности какие-то надписи. Слаб глазами стал, плохо вижу. Сара, дочка. Подойди, посмотри что здесь за надписи.
– Добрый день, госпожа Хелен.
– Добрый день, Сара.
Сара подошла к входной двери и перевернула табличку. Они закрыты. Потом подошла к короне, направила на неё свет лампы, и стала рассматривать надписи.
– Плохо видно. Насечки сделаны грубо, а здесь просто царапины. Трудно разобрать. Надо перенести на бумагу, там всё будет видно.
– Госпожа Хелен. Оставьте вы её у меня и приходите во вторник к 15-00. Я посоветуюсь с родственниками
