– Согласен, – кивнул Бинк, – а пока… Не возражаешь, если мы прогуляемся?
Она смерила нас внимательным взглядом. Чуть усмехнулась:
– Конечно… Кстати, вон там, за площадью, единственное место, где продают и наливают спиртное. Но сильно не увлекайтесь… А то заставлю каждого слопать по упаковке «отрезвителя».
– Мы ценим твою доброту, – поблагодарил Бинк. И развернулся на 180 градусов. Направился через площадь прогулочным шагом.
Мы чуть замешкались и двинулись следом. Чувствуя спинами тяжёлый взгляд крошки Кэй-Ми.
– Сворачиваем в переулок и делаем ноги! – шепнул Васька метров через пятьдесят.
– Ни в коем случае! – решительно возразил Бинк.
– Тебе что, тут нравится? – искренне изумился Лубенчиков.
– А тебе разве нет? Континентальный климат и дружелюбная фауна – что ещё надо такому балбесу?
– Я обижусь! – честно предупредил Васька.
– Сначала раскинь мозгами…
– Уже. Ничего себе заданьице – обчистить Гробницу… этого…
– Иб-Хебу Светозарного. Местный бог… или культурный герой.
– Да хоть бы и бескультурный! Кто-то мечтает загрести жар чужими руками. И прикрывается благом Империи. Даже если у нас выгорит – кем мы окажемся? Лишними свидетелями!
– Или… павшими героями, – оптимистично предположил Дима.
Подошли к зданию, выдержанному в общем стиле – такой же приземистый купол, хотя и покрупнее. Вывеска «Неб сная вл га» колыхалась на ветру. Входить мы не стали. Почему-то совсем не хотелось пить. Опустились на скамеечку у дверей.
Бинк почесал загривок:
– Чужими руками… это да. Всегда используют тех, у кого нет выбора. Как у нас…
– Есть выбор! – горячо зашептал Васька. – Дёрнем отсюда! Угоним яхту. Или уйдём в горы…
– И долго ты там просидишь?
– Надо мыслить конструктивно! И позитивно. Как Андрюха Диулин! Когда на него наехали «салтовские», он позвонил «алексеевским». И пока они мочили друг друга, уехал за границу!
– В Америку? – наморщил лоб Дима.
– Да на фиг она ему сдалась! В Европу – в Кишинёв!
– И кому ты предлагаешь звонить? – сощурился я.
– Пока не знаю. Главное… – он запнулся. И придирчиво уставился на меня. – А что ты предлагаешь? Подчиняться этой стерве?
Я закрыл глаза. Только ничего путного в голову не лезло. Я подумал об Илге. Опять видел её, как живую. И слышал слова: «До свиданья, Лёха!» Столько было всего. А в памяти засела эта минутная видеоткрытка…
Дьявол, узнает ли она вообще, что с нами случилось? Да хоть бы и узнала, чем бы это помогло? Скорее, и её жизнь повисла бы на волоске…
– Что молчишь? – не отставал Васька.
– Думаю. Если бы Тэй-Гор…
– Он – политик, – сухо вмешался хоббит, – этим всё сказано.
– А вдруг он сам не в курсе? – почесал затылок Лубенчиков.
– Хочешь послать ему весточку? – усмехнулся Дима. – «Милый дедушка, забери меня отсюда…»
– Милый… – процедил я. Именно Тэй-Гор настаивал, чтобы мы отправились «на пикник» – туда, где нас удобно было повязать без посторонних глаз и ушей. А ещё – лишь он, кроме нас, знал анонимный адрес Бинка.
Ветер усилился. Пыльные смерчи закружились над истертыми камнями площади.
– Войдём? – предложил Капустин, кивая на вывеску.
Васька хмуро пожал плечами. Но двинулся вместе с остальными. Легче разговаривать, когда на зубах не скрипит песок.
За металлической дверью вполнакала горели желтоватые лампочки. Гранитные ступени вели вниз. Мы спустились на два пролета, миновали ещё одни двери – в этот раз из дешёвого пластика.
Внутри – куда просторнее, чем мы думали. И чище. Оказывается, здесь имеется целый подземный ярус – куда более обширный, чем верхний этаж.
Правда, освещена лишь малая его часть, примыкающая к бару. Всё остальное теряется в полумраке. От трёх окошек на сводчатом потолке – толку немного…
– Э-э! Есть тут кто-нибудь?
– Добро пожаловать! – отозвался из-за стойки приятный мужской бас.
Васька удивленно моргнул – с кем тут общаться?
То, что мы приняли за диковинного вида кухонный агрегат, отделилось от стены и услужливо шевельнуло конечностями:
– Чего желаете?
Тьфу, настоящий робот-бармен! Причём такой древней конструкции, что на Киагре разве в музее отыщется.
– Желаем промочить горло!
– Желаете… замочить? – неуверенно повторил робот. Вряд ли он был настолько тупой. Возможно, его сбивало с толку наше столичное произношение. Или богатый и образный словарный запас.
– Ну ты, кофейник-переросток! Жертва коррозии! Пить дай!
Нас поняли.
Вспыхнул экранчик меню.
– Эх… – вздохнул Лубенчиков.
А, собственно, чего мы ждали?
Десять видов настоек на внутренностях червей! Местный сорт «кометы» – с добавлением шмайса. И один сорт минералки. Причем минералка была самой дорогой – один стакан по цене литра «червивой» настойки!
Капустин вздохнул:
– Дешевле напиться из того ручейка…
– А копытца не вырастут? – буркнул Васька.
Я стал рыться в карманах. Интересно, принимают в этой глуши имперскую валюту? Содружество Хахира давно объявило о независимости.
– У меня есть деньги, – успокоил Бинк. И выложил на стол кредитку Торговой Гильдии.
Гулять так гулять!
Литр минералки обошёлся, как изысканный ликёр по столичным расценкам. В конце концов, кто знает, когда нам ещё доведётся хлебнуть чистой водички.
Расположились за столиком подальше от входа. Думали, что в сумраке меньше будем привлекать внимание. Но, кажется, свет здесь врубался автоматически. Едва опустились на колченогие железные стулья, вспыхнула лампочка посреди стола. В её тусклом мерцании мы и вовсе казались бандой заговорщиков. Угрюмых и мрачных. Темноволосый Лубенчиков с сердито поблёскивавшими глазами тянул на целого пирата – Джека-Воробья или даже похлеще.
Только нам не до авантюр…
Бармен пустил какую-то музыку. Тихая мелодия полилась над залом.
– Вам не мешает?
– Нет, – отмахнулся хоббит, – можно и громче.
Чтоб лишние уши не смогли разобрать, о чем болтаем. Но пока мы вроде единственные посетители…
– Драпать некуда, – вздохнул Бинк, – тут вам не Киагра.
– И что? – моргнул Васька. – Предлагаешь ждать плазмы в затылок?
– Бластеры у нас тоже найдутся. И, кстати, по-моему, Кэй-Ми нуждается в нас… ИМЕННО в нас. Какого дьявола выдергивать из лап Безопасности нескольких придурков, тащить их через всю Империю – если в Галактике пруд пруди подходящих отморозков? Куда бы дешевле обошлось…
– Вероятно, ни один идиот на такое не подписался, – хмыкнул Дима.
– Кто знает…
Бинк затих и сделал глоток воды.
Есть смысл в его словах.
Чересчур дорогие из нас «одноразовые» агенты.
