Со двора вышел участковый милиционер, лейтенант Михеев. Он задумчиво теребил козырек фуражки. Мужики обступили стража порядка.
— Ну, чего там?
— Как чего? — лейтенант пожал плечами. — Известное дело. Волк, он и есть волк. Пришел, увидел, наследил.
— Ты свои прибаутки брось. Тут дело-то серьезное.
— Дело серьезное, — согласился милиционер. — Но, честно говоря, граждане, совсем не в моей компетенции. Поимка диких животных в мои обязанности не входит. Для них статью в уголовном кодексе не предусмотрели.
— Да какая статья, блин! — возопил Цыбин. — Ты власть или не власть?! Ты, ядрена вошь, защищать обязан! Ты закон иль нет?! Нету такого порядка, чтобы честных людей разорять!
Появилась группа мужиков с ружьями, толпа заволновалась. Это были одни из лучших охотников Огнево, опытные, бывалые люди. Они прошли по следу ночного хищника и теперь народ обступил их, желая узнать новые подробности. Следопыты не стали мучить односельчан ожиданием.
— Двое их было. Видать, с подругой приходил. Она его за околицей ждала, на опушке. Тоже здоровая зверюга.
— Дождемся, блин! — снова возопил Цыбин. — Они всей кодлой сюда ворвутся! Сколько раз уж эта сволочь рыжеухая на фермы нападал, на выпасы! Скоро весь скот перережут, а потом, мать их так, за людев примутся. Чего ждем?! Берем стволы и в лес!
— Ты тут подстрекательством не занимайся, — осадил его лейтенант. — Наказуемо. Вон председатель едет, пусть он и решает, что делать.
— Чего тут решать? — загудели мужики. — Цыба дело говорит. За околицу уже выйти страшно!
К дому Цыбиных подкатил председательский «ГАЗик». Едва сам председатель вылез из машины, его окружила толпа. Михеев коротко изложил ситуацию.
— Ну, что, Андреич, отстрел делать пора, — потребовали колхозники. — Совсем серые лютовать начали. Давно уж такого не случалось.
Сергеев наморщил лоб. Он и без мужиков знал, что за последнее время произошло что-то неладное. Популяция волков в округе резко возросла, участились нападения на колхозный скот, теперь вот и до частников серые добрались, во дворы полезли. Районное руководство до сих пор игнорирует эту проблему, за все приходится отдуваться ему, председателю.
А народ волновался.
— Чего молчишь-то, блин! — воззвал к председателю Цыбин. — Облаву, на хрен, давай, отстрел!
— Без санкции руководства, я не могу дать разрешение на отстрел, — сказал председатель.
— Да на хрена нам санкции эти?! — загалдели колхозники. — Не их в задницу кусают. Пока ждать будем, серые вовсю по селу гулять начнут.
— Ладно-ладно! — председатель замахал руками, словно отбиваясь от наседавших на него мужиков. — Уборочная начинается, как закончим, так начнем отстрел.
— А пока пусть серые гуляют, наших детей режут?! — взвизгнула одна из баб.
— Верно! — поддержала толпа. — Почти все целыми днями на полях, в селе одни ребятишки остаются да старики. Случись что, из-за реки и на помощь прибежать не успеем.
— Раньше никак, — ответил Сергеев. — Не можем же мы уборочную срывать. Государство дало план, его надо выполнять.
Опять поднялся шум, колхозники явно остались недовольны решением председателя.
— И все! — отрезал Сергеев. — Предупредите детей, чтоб за околицу не бегали, особенно вечером. Днем здесь есть, кому за порядком следить, — он кивнул на Михеева. — На ночь можем организовать патруль из добровольцев. Хватит разговоров! Давайте все на работу. Рабочий день давно уже начался.
Председатель сел в машину и уехал. Колхозники еще немного пошумели и начали расходиться.
Настя с Егоркой переглянулись.
— Что делать будем? — спросила Настя.
— Пошли к ребятам, — предложил Егорка.
— Да вон они, уже здесь.
И точно, к ним подбежали Оксанка, Санек и Костя со своим «настоящим охотничьим псом».
— Слышали? Видели? — забросала друзей вопросами Оксанка. — Никогда такого не было, да?
— И чего председатель с отстрелом медлит? — недоумевал Костя.
— Чего, чего, — передразнил его Санек. — Думаешь, простое дело такое? Сколько времени займет. А кто на полях работать будет, если все в лес уйдут?
— Айда на мельницу, — предложил Егорка.
— Никаких мельниц, — строго прозвучало сзади.
Ребята обернулись. Перед ними стоял Строев.
— Али не слыхали, что председатель сказал? — сурово продолжал дядя Степан. — За околицу ни ногой. А теперь марш отсюда! И чтоб до сумерек все по домам, до ночи не шляться!
Ребята убежали. Цыбин, увидав Строева, подошел к нему.
— Вот ить, Василич, беда какая приключилася, блин. Совсем рыжеухий озверел.
— А чего ж псина твоя делала? — спросил Строев. — Она ж у тебя здоровая, как теленок.
— Да хрен ее знает! Забилась куда-то, сука, даже не гавкала. Потом только высунулась.
— Ну-ну, — пробормотал Строев и, не прощаясь, захромал прочь.
— А может, это… По стаканчику! — крикнул вслед Цыбин.
Строев, не оборачиваясь, махнул рукой.
— Вот ить, — развел руками Цыбин. — Никому, блин, чужое горе не интересно, мать их так.
Опираясь на свою суковатую палку, Строев задумчиво шагал по дороге. Для него в ночном нападении было много неясного. Прежде всего, необычно, чтобы волки летом нападали на жилища людей. Такое случалось только в голодные зимы, да и то серые хищники не осмеливались так далеко проникать в село. Не давали покоя Строеву и следы, оставленные ночным зверем. Старый опытный охотник увидел то, чего не заметили другие.
Зверь был необычен. Несомненно, в село приходил волк, но какой огромный. Его след был слишком велик и глубок. Да и крыша хлева, пусть и подгнившая, могла проломиться разве что под медведем.
Строев прошелся по следу до самой опушки леса и отметил много странностей. Волк пришел не из леса, во всяком случае, не с этой его стороны. След хищника обрывался на краю села и в лесу больше не повторялся. И на опушке топтался не один волк, они пришли целой стаей и пришли не с ним. Более того, они были напуганы этой встречей. Волки прятались в зарослях, а потом долго пятились, не решаясь подставить зверю спину. Но зачем волки пришли на опушку? Что заставило их летом собраться в стаю? Страх? Или что-то еще? Это было очень странно.
И в селе необычный волк не ограничился нападением на скотину Цыбиных. Строев обнаружил кровавое пятно и клочки шерсти, а поискав по округе, нашел и останки, которые уже успели растащить собаки. Волк загрыз большого пса, но теперь, по обглоданным собаками костям, Строев не мог определить размер его зубов. Следы зверя обрывались в районе церкви, слишком много народа натоптало с утра и проследить дальнейший путь волка стало невозможно.
