Строев еще ни разу не встречался с рыжеухим волком, но, судя по всему, если в село приходил именно он, этот зверь был крупный и кровожадный.
Несмотря на запрет, все утро ребята провели на мельнице. Купаться не хотелось, они просто сидели и разговаривали, обсуждая ночное происшествие.
— Дядя Степан говорит, что по свежему следу любого зверя найти можно, — между прочим заметил Егорка.
— Что ж тогда рыжеухого никто не ищет? — с ехидцей спросила Оксанка.
Егор пожал плечами, а Санек сказал:
— Мужикам сейчас некогда. Слышала ведь, председатель никого не отпускает. Дядя Степан мог бы, но он хромой. Кому за рыжеухим идти? Разве что только нам.
Егорке эта мысль неожиданно понравилась.
— А почему бы и нет, — сказал он. — У меня ружье есть.
— Ты серьезно? — спросила Настя.
— Вполне.
— А след-то сможешь взять? — опять с ехидством спросила Оксанка. — Ты ж не собака.
— Собака у нас есть, — сказал Санек, указав на Пушка.
Оксанка расхохоталась.
— Далеко же вас этот волкодав заведет, — сказала она сквозь смех.
Настя тоже не смогла удержаться от смеха, настолько нелепым казался Пушок в роли охотничьей ищейки.
— Ничего смешного, — оскорбился Костя. — Он, если хотите знать, любой след взять может.
— Ну, тогда пошли, — сказал Саня и подтолкнул Егорку. — Ты еще не передумал?
— Айда, — ответил тот, поднимаясь. — Ко мне зайдем, надо ружье взять. Только бы дядя Степан не заметил.
— Идем!
Мальчишки встали вслед за Егоркой.
— Да вы что?! — воскликнула Настя. — Психи, что ли?! Совсем рехнулись?! Немедленно вернитесь!
— Не бойся, — Оксанка махнула рукой. — Никуда эти охотнички не денутся. Потопчутся на опушке и по домам разойдутся. Эта овчарка лопоухая первой в село прибежит.
— Поглядим, — буркнул Егорка и, не желая вступать в дальнейшие пререкания, первым спустился с крыши.
— Дураки они совсем, что ли? — волновалась Настя. — Пропадут ведь, ненормальные.
— Пошли с ними, посмотрим на этих балбесов, — предложила Оксанка. — Все равно заняться больше нечем.
Через двадцать минут все пятеро уже были на опушке леса, там, куда ночью приходили волки.
— Искать надо отсюда, — сказал Егорка.
— Ищи, Пушок, ищи, — принялся уговаривать своего пса Костя.
Тот потянул ребят в чащу, то ли действительно взяв след, то ли только делая вид.
— Не заблудимся? — с опаской спросила Настя, когда лес обступил их со всех сторон.
— Нет, — уверенно ответил Егорка. — Не бойся.
Долгое время ребята кружили по лесу, следуя за собакой. Наконец, когда они оказались на краю болотца и под ногами захлюпало, Саня начал подозревать Пушка в халатности.
— Слушай, твоя собака точно знает, что делает? — спросил он Костю.
Тот пожал плечами.
— Может, вернемся, — предложила Оксанка.
— Испугалась уже, — усмехнулся Санек.
— Вот еще. Просто, чего зря ходить? Охотнички из вас…
— Не нравится, уходи. Никто не держит.
— Да вы посмотрите на этого пса, — не унималась Оксанка. — Он же просто так гуляет, а вы, как дураки, за ним носитесь.
— Не мешала бы ты, Оксанка, — сказал Егор. — Орешь на весь лес. На охоте не шумят.
— Так то на охоте. А вы просто так бродите, сами не знаете, что ищете.
Егорка хотел было ответить что-то нелестное, но в этот момент Настя вцепилась в его плечо и сдавленно прошептала:
— Смотрите.
Проследив ее взгляд, ребята увидели зверя, стоявшего на пригорке между елей шагах в тридцати от них. Это был волк. Пушок, заметив хищника, испуганно тявкнул. Волк даже не пошевелился.
— Это он, рыжеухий, — прошептал Костя.
— Похож, — согласился Саня. — Вон какой здоровый.
— И что теперь делать? — спросила Настя, пытаясь сдержать предательскую дрожь в коленях.
— Егорка, ну чего ты стоишь? — так же испуганно прошептала Оксанка. — Ну сделай же что-нибудь.
— Не канючь, — спокойно ответил Егор, осторожно снимая с плеча двустволку. — Сейчас я его сделаю.
Но в этот момент Пушок дернулся, увлекая за собой на сворке Костю, тот толкнул Егорку. Потеряв равновесие, Егор зацепился ногой за корягу и упал, ткнув ружьем в землю.
— Вот черт! — ругнулся парнишка.
Он заглянул в стволы, оба дула были забиты болотной грязью.
— Не можешь стоять спокойно, балбес! — набросился он на Костю. — Что я теперь делать должен, по-твоему?
Волк по-прежнему стоял на пригорке, возня ребят его ничуть не взволновала. Но вот он шевельнулся, словно собираясь спуститься вниз и идти к ним.
— Стреляй, Егорка! — взвизгнула Оксанка.
— Из чего? Хочешь, чтобы мне башку снесло?
Волк снова замер. Насте показалось, что лесной хищник смотрит прямо ей в глаза, ожидая чего-то именно от нее. Зверь и ребята некоторое время смотрели друг на друга. Молчание прервал Пушок, снова тявкнув. Волк тряхнул головой и скрылся с другой стороны пригорка. Все вздохнули с облегчением.
— Говорила же, пошли домой, — пробурчала Оксанка. — На охоту они пошли. Тоже мне, охотнички. А собака твоя вообще волка самой последней заметила.
Сзади хрустнула ветка. Ребята в один голос вскрикнули от неожиданности. Обернувшись, они увидели Строева.
— Ну и чего это мы тут шляемся? — сурово спросил он.
— Мы это… за малиной пошли, — неуклюже попытался оправдаться Саня.
— Ага, за клюквой, — добавила Оксанка.
— А ягоды в двустволку складывать собирались? — поинтересовался Строев. — Какой леший вас сюда понес? Хорошо, что Агафья всю вашу компанию засекла, мне сообщила. Насилу вас нашел, напетляли, словно зайцы. Совсем вы ошалели, что ли? Чего, спрашиваю, вас сюда понесло? Предупреждения не слышали? Я же сам вам говорил, чтобы за околицу не совались. А вы вон аж куда уперлись! Охотнички, мать вашу! А ну, живо назад! Как в село придем, сразу все по домам и не высовываться. А с тобой, Егор, разговор будет серьезный.
Еще издали Настя увидела лесовоз отца, перегородивший улицу. Глава семейства приехал домой.
Настя вбежала в дом. Родители сидели за столом.
— Вот она, явилась, наконец-то, — сказала мать. — С утра свинтила с Егором, даже не позавтракала. Иди мой руки и садись обедать.
— Привет, мам, пап! Слышали новость? Как рыжеухий ночью в село приходил?
— Да слышали, слышали. Ко мне соседка приходила, рассказала. Иди руки мой.
Настя наскоро умылась и села за стол.
— Целыми днями шатается где-то с друзьями, — сообщила мать отцу. — Домой не дозовешься.
— Ой, да ладно, мам! Мы ж ничего такого не делаем. Просто гуляем. Пап, ты надолго?
