Прохор повернулся к Михееву: — Вова, обеспечь скрытую доставку проститутки или проституток в номер к Ване, чтобы колдуна перед молодежью не скомпрометировать.
— Не получится, — ухмыльнулся тот. — Скоро Романовы и Пожарский прилетают, а Иван Олегович у нас герой дня. И как мы объясним его отсутствие? Боюсь, отмазка, мол, он бабу после правила у себя в номере уестествляет, может не прокатить…
— Засада! — чуть ли не в один голос воскликнули Прохор с Ваней.
— Сегодня с отцом вряд ли на эту тему получится поговорить, — начал я, — а вот завтра… Потерпишь, Ваня?
— А у меня есть варики? — страдальчески возопил он. — Надеюсь на тебя, царевич, и уповаю!..
***
Как оказалось, приезду цесаревича, великого князя Владимира Николаевича и князя Пожарского обрадовались не только те, кто имел прямое отношение к роду Романовых, но и весь малый свет.
— Молодежь после Ибицы и вчерашней херни теперь чувствует себя в полной безопасности, — вещал тоже довольный Кузьмин. — Привыкли, малолетки, что за них старшие все проблемы решают. Но ничего, жизнь расставит все по своим местам…
За поздним ужином в ресторане родитель толкнул проникновенную речугу, мол, мы не посрамили Россию на чужбине, показали европейцам себя только с лучшей стороны, а родина все это время помнила о нас и переживала в связи с событиями на Ибице. Закончил отец на грустной ноте — завтра выдвигаемся в Монако, грузим вещи и машем ручкой прекрасному, гостеприимному Лазурному берегу, исключение будет сделано лишь для меня и Коли с Сашей, и то до момента разрешения конфликта с испанским королем. Вздох разочарования пронесся по столам…
Естественно, после ужина мы с братьями были атакованы нашей компанией с претензиями, что мы им обещали еще какие-то приключения в Европе, а их отправляют домой!
— Э-э-э, Алексей! — гудел Багратион. — Как же так? Ты же обещал!
— Сандро, а ты связь между вчерашними событиями, сегодняшним приездом моего отца и вашим срочным отъездом на родину улавливаешь? — вздыхал я. — Поймите, ситуация изменилась, и в следующий раз потерей сознания может все не ограничиться.
— Все равно, Алексей, — он набычился, — ты обещал!
— Хорошо, — я поднял руки в защитном жесте, — с отцом переговорю. А вы, — я повернулся к сестрам, — можете не радоваться! Я вас лично в самолет посажу!
— Ну Лешенька!..
И я решительным шагом направился к скромно стоящим на выходе из ресторана батюшкам Владимиру и Василию.
— Господа, предлагаю прогуляться…
Батюшки, одетые в строгие темные костюмы, кивнули и двинулись за мной. Еще через минуту к нам присоединился Кузьмин.
— Господа, вас поставили в известность о причинах вашего… вашей командировки на Лазурный берег?
— Фактически нет, Алексей Александрович, — ответил Владимир.
Я остановился и повернулся к батюшкам:
— Даю вводную. Вчера на наш кортеж совершил нападение круг из пяти колдунов. Был и шестой-контролер, но он располагался на значительном удалении от основной группы. С помощью Ивана Олеговича мне удалось уничтожить первых пятерых, шестой ушел. Что можете сказать по этому поводу?
Батюшки переглянулись, и Владимир спросил:
— Алексей Александрович, мы правильно поняли, что вы с Иваном Олеговичем сумели организовать свой круг даже под давлением противника?
— При этом я чуть не убил Ивана Олеговича, — поморщился я, — но вас я спрашивал не об этом.
— Пятерку точно сработали втемную, иначе бы шестой-контролер был частью круга. Больше пока ничего сказать не можем, недостаточно информации.
— Ясно. Опыт работы в круге имеете?
Батюшки замялись…
— Не слышу ответа!
— Имеем, Алексей Александрович.
— Будем посмотреть. Теперь же, господа, поговорим о вашей дополнительной мотивации. Обещаю, в случае нашей нормальной совместной работы, помимо моего благорасположения и благорасположения рода Романовых, подкину вам сладких пряников. Что из себя будут представлять пряники, пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю. Теперь по вопросу подчинения. Поступаете в распоряжение Ивана Олеговича до моих особых распоряжений. Что касается боевого слаживания, к нему приступим через пару дней, а то мне восстановиться надо, — и провел по волосам. — Вопросы? До завтра, господа…
***
— Чего ты великого князя не спросил про этого шестого? — шептал Василий. — Если он облик запомнил, найти-то нет проблем. Или я чего-то не понимаю?
— Под чужим нехилым давлением свой круг образовал, круг из пяти колдунов на ноль помножил… Я в самом натуральном шоке, Вася! Ты заметил, как Кузьмина в ментале мотает? А раньше мы его вообще не чуяли.
— Заметил. Так великий князь же сказал, что он чуть Кузьмина не убил, вот тот и восстанавливается.
— Если Кузьмин с таким уровнем силы только восстанавливается, боюсь предположить, что мы почуем после восстановления… А с великим князем все будет ясно во время обещанного боевого слаживания…
***
Сначала наши посиделки фактически проходили в тесном семейном кругу, но в районе одиннадцати часов вечера уже опытная Мария заявила Варваре, жавшейся к отцу, что мужчинам надо обсудить свои важные дела, а их обеих уже заждались подружки.
Дела мы обсуждали недолго — в рапортах ситуация была изложена подробно, а вот когда родитель озвучил подозрения насчет Римской католической церкви, мы натуральным образом выпали в осадок!
— Этим-то я каким боком дорогу перешел?
— Вполне может быть, что самим фактом своего существования, сынок, — вздохнул родитель.
И он, не углубляясь в подробности, озвучил возможные осложнения в вопросе престолонаследия, кинув в конце:
— Еще возможен вариант, что католические ордены знают про тебя то, чего не знаешь даже ты.
Взгляд отца был очень красноречив, и я сразу же вспомнил тот наш с ним разговор, касающийся некоторых из моих способностей.
— Понятно, — протянул я, решив побеседовать с ним отдельно.
Эта «грустная» тема заглохла сама собой, а на смену ей пришли разговоры о визитах королей Франции и Италии. Потом я болтал с дедом Мишей, который все норовил потрепать меня по седым волосам и грозился лично расправиться с тварями, которые стоят за нападениями. Они с дедом Владимиром ушли во втором часу ночи, и тут очередной закидон выдал Ванюша:
— Николаич, — колдун преданно смотрел на моего отца, — не вели казнить, вели миловать!
— Кайся уже, грешник, — родитель вяло махнул рукой.
— Николаич, никакой я не герой! А жертва гордыни и стяжательства!
— Продолжай…
— Не спасал я царевича! Это он все сам сделал, а потом меня спас!
И под хмурыми взглядами Прохора с Владимиром Ивановичем и удивленными Коли с Сашей колдун изложил истинную картину событий.
Отец с минуту разглядывал Ванюшу, потом повернулся ко мне:
— Не врет?
— Не врет, — кивнул я.
— Нет, господа, — вздохнул родитель и припечатал, — именно что врет. А в рапортах все указано верно. Так ведь, Ванюша?
— Получается, так, — улыбался быстро сориентировавшийся колдун. — Николаич, а я на потомственное
