печать с датчиком открытия. Несколько раз пробежав глазами по написанному, мужчина за столом, изумлённо и насмешливо воззрился на парня, спокойно пьющего еле тёплый напитое.
– От кого оно? – демонстрируя листок.
– Какой-то чувак, из уличной банды отдал его. – не придавая значения.
– Он, знает что ты в городе. – прочил в слух единственную строку.
Лишь на долю секунды, взгляд Романа померк, а выражение лица покрыла тень отчаянья. Это оказалось достаточно.
– Письмо предназначалось не тебе, верно? Где находится тот, кому нужно его передать…? – подавшись вперёд. – Тебе лучше начать говорить, пока спрашивают по-хорошему.
Новая серия вопросов без ответа. Отступив, следователь поудобнее уселся в минималистичном, но дорогом кресле. Поверх конверта лёг обнаруженный при обыске блокнот.
– Прошу, поаккуратнее с ним.
Опустив брови, дознаватель неспешно приподнял титульный лист. Первые страницы отсутствовали.
Запись шестая.
После того как я успешно сдал экзамены, мы поехали в лес. Жарили шашлыки, рыбачили в речке. Мама собрала грибы. Я так устал, что уснул в машине.
Самочувствие – 8 Настроение – 8 Желание убить себя – 0
Запись седьмая
Посетили уже кучу институтов и универов. Там где нравится мне, не нравится родителям, и на оборот. Надеюсь поступить на бюджет, тогда смогу оплачивать общежитие. Друзья сказали там весело.
Самочувствие – 9 Настроение – 6 Желание убить себя – 0
Запись седьмая с половиной
Самочувствие – 9 Настроение – 6 Желание убить себя – Желание убить себя – Желание убить себя – Желание убить себя – Желание убить себя -
Запись восьмая
Опять были у доктора. Сказал, чтобы записывал то, что чувствую. … … …
Самочувствие – 9 Настроение – 3 Угнетение – 2
Запись девятая
Я поступил.
Самочувствие – 7 Настроение – 8 Угнетение – 0
Запись десятая
Заселился в хорошую комнату. Пришлось заплатить … … …
Самочувствие – 7 Настроение – 5 Угнетение – 2
Запись одинадцатая.
…
Запись, после которой меня забирают в армию.
Забирают всех. Все курсы. И меня. Сказали вещей не брать. Многие беспокоятся. Что-то происходит. Почти все СМИ твердят, что всё хорошо. Интернета нет. Сообщения не отправить. К стационарному телефону очередь.
Едем в закрытых грузовых вагонах. Начал курить. Только для того чтобы убить время. Едем уже несколько дней.
Часть не то заброшена, не то законсервирована. Работаем с утра до ночи. Мозоли до крови, инструмента нет, спим вповалку, на чём придётся, но, понемногу, всё становится лучше.
Двое повеселись, одного забили насмерть. Готовим рубеж обороны. Парню оторвало руку. Его всё ещё не отправили в госпиталь. Живёт на складе. Ждём наступления не с юга.
Дезертиров поймали. Больше их не видели. Еда стала дерьмовей некуда. Овощи часто гнилые. Червивая каша не так плоха. Мяса нет вовсе. Поговаривают о том, чтобы сходить до ближайшей деревни. Те командиры что остались, ведут себя не уверенно. Видимо, проблемы со связью не на этой стороне.
Небо затмили самолёты. Наши или чужие? Базу не бомбили. Выставили дополнительный периметр. Ещё один развед отряд не вернулся. Сбежали? Никто ни ловит. Повесили старшего третьей роты. Подчинённые или начальство? Никто его не любил. Еду в деревне взяли силой. В перестрелке с охотниками погибло двое, дюжину ранило. Однорукий, ухаживает за бедолагами.
Шесть часов стояли под дождём, пока ком. части, орал надрывая горла, покрывая всех матом. Сержанты сговариваются между собой. Уже почти не прячутся. Многие на их стороне. Другим угрожают расправой, после того как встанут у власти.
Взорвался склад. Наше местоположение выдано. В небе кружат дроны. Диверсия, атака или …
Ушёл так далеко, как мог. Если не передохну, больше не сделаю ни шагу. На горизонте всполохи. Досюда не доносится ни единого звука. На ушах кровь. Очень тихо вокруг.
Запись …
Перечитал что писал. Долго у меня до него не доходили руки. Теперь, когда я один, есть время чтобы подумать… Похоже. Я нечего не чувствую. Не то что бы совсем нечего. Мне жалко животных, что остались запертыми в домах, в которые уже никто не вернётся, жалко есть птиц, грустно при осознании, что всё кончено. Столько трудов, столько времени потрачено на то чтобы простроит города и плотины. А теперь, дома пусты, трава всё выше, осень уж близко.
На юг не пройти. За границей наблюдают. Те, кто туда уходя, не возвращаются. Последнюю группу, пришедшую из города у холма, завели в большой стадион. Затем из его верхних окон некоторое время вырывался бурый газ. Лучше им не попадаться. Пойду на запад. Может где найдётся лазейка.
Не удаётся нормально выспаться уже больше недели. По нескольку раз за ночь просыпаюсь от холода. Всё сырое. Укрыться негде. В последний раз, когда попытался подойти к деревне, в меня начали стрелять.
Мня ограбили. Думал, станем друзьями. Забрали автомат и почти всё остальное. Пока что живу внутри крана, застрявшего на краю дороги. Облака выглядят так, будто с часу на час, должен пойти снег.
Он обнял меня. Принял как родного. Возможно, он действительно так думает. Он не в себе. Вооружён. Пусть думает что хочет. Пока мне это на руку, буду его сыном. У него есть дочь. Дочь ли? Не похожа. С ней что-то не так.
Мы пережидали метель на большом строительном складе. Тут-то я и узнал в чём дело. Она рассказала, что с ней. Мне ей не помочь.
Лучше бы я этого не слышал. Теперь мне постоянно не по себе. Она улыбается, ворчит что-то, подчинятся каждому его слову. Он, всё чаще этим пользуется. Учит её самообороне, а может и чему-то большему. Другая, совсем на неё непохожа. Полная противоположность. Я бы мог в неё влюбиться.
Медленно, мы катимся вниз, в месте со всем миром. Он убил их. Кучу людей. От него не уйти. Без него не выжить. Надеюсь, тот метод на первых страницах поможет забыть хоть часть того что я видел.
Следователь пролистал оставшиеся страницы, найдя на них только зарисовки пейзажей, портреты и резко очерченные фигуры.
– Не могли бы вы мне передать маску? – не поднимая взгляда, раболепно попросил Саб.
Насмешливый, ироничный взгляд в место ответа.
– Тетрадь подписана другим именем. Да и подчерк другой. Зачем было красть её?
– Мне нужна маска. – ещё тише.
– Рассказывай, и получишь. – спокойно, скрывая порыв ярости.
– Мне больно без неё. Больно помнить всё это. – искривившись, взгляд упёрся в тетрадь и обжёгшись, упал на пол.
– Тогда зачем таскаешь с собой?
– Она, последнее, что от меня осталось. Слишком тяжело. – слепо глядя на вставшего перед ним дознавателя, сдавленно
