протоколы, при которых я имею полное право не подвергать риску жизни наших спасателей и вернуть их обратно! Мы не занимаемся чужим «Биохазардом»!
Андрэ побледнел и попятился назад. Затем он сел на диван и начал говорить.
— Я расскажу вам всё, что знаю в обмен на одно условие.
— Какое?! — резко спросила Сударева.
— Вы беспрепятственно дадите мне немедленно выехать на своём сновигаторе до Конкордии!
— Это ещё зачем?!
— Вы должны пообещать!
— Интересный вы человек! — продолжила Сударева, — давайте так, меня интересует безопасность моих людей в первую очередь! Я не отвечаю за вас, вы — не мой подчинённый! Поэтому в принципе вы можете сами дальше делать, что захотите, держать за руку я вас не буду! По правилам вы в любой момент можете выехать на тренировочный полигон на своём сновигаторе, и вас не в праве будут задерживать. А куда вы там дальше поедите — это ваше дело! Итак, я внимательно слушаю подробности, о которых мне не известно!
— Это научная команда французского масона Жерара Боссэ. Они занимаются сложными исследованиями в области вирусологии. В их экспериментальных блоках достаточно заразы, чтобы отравить весь материк. Суть заключается в следующем, при возникновении серьёзной угрозы в этой лаборатории активируется режим так называемой «Тотальной дезинфекции» и всё живое вокруг выжигается каким-то сложным токсином. Чтобы при этом не пострадали люди, внутри операционно-исследовательского корпуса предусмотрен «Аварийный изолятор», откуда только и может посылаться этот сигнал «SOS» в условиях отсутствия электричества. Этот изолятор имеет собственное автономное питание, но его ресурс ограничен и зависит от наружной температуры. При минус тридцати градусах он составляет двенадцать часов. Чем ниже температура, тем времени меньше. После того, как пройдёт это время останется ещё приблизительно два часа до того, как по естественным причинам в изолированном помещении без электричества, температура опустится до наружной и люди просто умрут от переохлаждения. Поэтому ни у американцев, ни тем более у ваших спасателей нет ни единого шанса помочь этим людям, если они заперлись там и не могут выбраться сами до прихода помощи снаружи. И именно поэтому я прошу вас отпустить меня, чтобы я смог добраться до них скорее, используя скоростные возможности своего сновигатора!
— Не имею к вам больше вопросов, идите! — сразу же ответила ему Сударева.
— Подождите! — внезапно вмешался Джонс, обращаясь к Андрэ, — как ты собрался добраться до Конкордии за такое короткое время?!
— Напрямую через шельфовый ледник Росса! — твёрдо ответил Андрэ.
— Но ведь это же очень рискованно! У тебя что есть маршрутные карты?
— Извини, мне некогда!
И Андрэ быстро удалился прочь, не желая тратить время на бесполезные объяснения.
— Елена Маратовна, мы должны поехать за ним! — встревожено продолжил Джонс.
— Вовсе не должны! — строго ответила она, — к тому же в вашем случае ответственность будет прямо висеть на мне, вы это понимаете?! Я не собираюсь ни под трибунал, ни в тюрьму и физически не способна оплатить текущие расходы за сорванный турнир.
— Но, послушайте, ведь речь идёт о жизни людей, а он, то есть Андрэ… Вы разве не понимаете? Он действует сейчас фатально на исключительных факторах безысходности положения из-за своей любимой женщины, вот и всё! Вы знаете, что такое шельфовый ледник?! Это чёрт знает что впереди, это слой неизвестного льда над океаном, там расщелины шириной по сто метров, а внизу дно, глубиной до тысячи. Если он там провалится куда-нибудь, это всё равно что поехать наугад и погибнуть по дороге в любом случае. Туда нужно выдвигаться группой, чтобы было как можно больше запасных вариантов. А он… он просто сумасшедший, который решил поиграть с судьбой. Практически он поставил сейчас свою жизнь на кон с очень большой долей вероятности проиграть. Тем более маршрутных карт на этот ледник нет ни у кого, там никто никогда не ездил, во всяком случае официально. И поэтому лететь туда со скоростью двести узлов, как он собирается, это всё равно, что побежать в сосновый лес с завязанными глазами в надежде на то, что тебе повезёт не столкнутся ни с одним стволом дерева!
— Вы хоть понимаете, что вы сейчас мне говорите?! — нервно начала Сударева свои контраргументы, — сейчас идёт речь о миллиардах долларов и вы предлагаете мне, чтобы я взяла на себя ответственность и сорвала этот финансовый транш лично отпустив всю вашу группу, то есть шесть основных пилотов Программы! Из-за одного пилота ничего не произойдёт. Его накажут, а французская сторона возможно даже и не ответит за этот проступок, так как есть серьёзные причины, позволяющие без предупреждения выйти из турнира до его начала, но причём здесь вы?! Как можно оправдать ваши действия в этом случае?! Что вы, как истинные альтруисты — гуманисты так вот по-пионерски взяли и решили помочь? Вас никто не спрашивал, вы это понимаете? Вы здесь приказам подчиняетесь вообще-то! То есть в принципе вас сюда и вызвали по контракту вовсе не геройствовать, а заниматься совершенно другими вещами! Вот и занимайтесь ими!
— Ну а если вы сейчас понимаете, что кроме него никто им помочь уже не сможет, а в одиночку без подстраховки он практически наверняка провалит свою миссию, то тогда какой смысл был вообще посылать туда команду спасения, отпускать его одного и разбираться с американцами? Трупы там сами французы уберут после того, как прекратится шторм. А его вообще искать будет бесполезно, если он утонет где-нибудь в расщелине.
— Ну и что вы предлагаете, капитан? Я же уже вам сказала, что участвовать в этом не собираюсь!
— А собственно то же самое, что предлагал и он!
— В смысле?! — опешила Сударева.
— Ну, никто же не знает о нашем с вами разговоре. По камере видно, что мы о чём-то говорили. Потом вы просто ушли докладывать своим партнёрам об изменениях в ситуации на Амундсен-Скотт. А мы просто переоделись, спокойно сели в свои сновигаторы и уехали за ним, никого не спросив. Вы даже приблизительно об этом не могли подумать. Вот и всё! Здесь все офицеры и даю вам слово, что ни на одном допросе, ни один из нас даже вскользь не упомянет ваше имя! Мы все, как один будем твердить только то, что этот побег был исключительно нашей собственной инициативой. У нас есть шанс спасти жизни людей и помочь нашему другу. Согласитесь, что это гораздо важнее денег, над которыми бесконечно чахнут, как кощеи, члены правления в «Big Father House».
— Что ж, тогда этого разговора не было, — спокойно с разочарованным равнодушием произнесла Сударева, затем также спокойно без всяких эмоций поднялась с места и
