с враждой или непочтением. А я… я люблю Владычицу. Может, это странно прозвучит для тебя… но служа древнему Владыке Ваэссиру, я вижу именно
её образ. Через неё я люблю моего Бога даже нежнее и преданнее.
Анирет не нашлась, что ответить, только восхищённо и удивлённо покачала головой.
– Знаешь, госпожа, ты чем-то так похожа на неё. Для жрецов Ваэссира не все Его дети на одно лицо, о нет. Мы – те, кто познаёт Его всю нашу жизнь, – видим каждую мельчайшую черту и вплетение ручейков другой крови, вливающихся в полноводную реку крови Эмхет. Но когда я увидел тебя впервые, это бесконечно изумило меня… – Тахири смущённо запнулся и глубоко поклонился. – Прости, если говорю неподобающе, моя царевна.
Девушка успокаивающе коснулась его руки. Сравнение испугало её, но вместе с тем было бесконечно приятным. Правда, по её личному мнению, она этого не заслуживала.
– Знаешь, Тахири, хранитель памяти… это даже приятнее, чем сравнение с собственной матерью. Благодарю тебя – и за эти слова… и за всё, что ты делаешь здесь.
– О, госпожа, это моя благодарность тебе невыразимо велика! Я знал многое о моей Владычице, но драгоценные детали, жемчужины, что ты так щедро рассыпала в ходе наших бесед… – он прижал руки к груди, не зная, как выразить свои эмоции.
Поистине, для жрецов знание было величайшей наградой. Анирет улыбнулась его искренней радости.
– Сохраним эту память вместе.
– Прекрасная великодушная царевна, сегодня благодаря тебе я впервые чувствую этот храм так живо. Да, я сохраню память… в том числе и о твоём приходе. Пусть твой предок будет щедр и милостив к тебе. Пусть рядом с тобой будет кто-то, подобный великому Сенастару.
Анирет перевела взгляд на колонны, у которых стояли уцелевшие статуи Императрицы. Она была наследницей Хатши, наследницей Тхатимеса Завоевателя и царицы Мерити… а значит, возможно, и наследницей Сенастара. Но она сомневалась, что сумеет повторить их судьбу.
Она думала о великом Тхатимесе Завоевателе и царице Мерити, которых неожиданно для всех связала любовь, а не только договор. Даже их…
– Позволишь спросить, госпожа царевна? Если только не сочтёшь это дерзостью.
– Конечно, спрашивай.
– Твой предок, Владыка Тхатимес Завоеватель, да охранит его Ануи в Своих чертогах… Как думаешь, он ненавидел Императрицу? Поэтому хотел стереть упоминания о ней?
Анирет помолчала, взвешивая.
– Думаю, что не всё так просто, – сказала она, наконец. – Для каждого Владыки наступает на нашей земле свой срок, как и для каждой эпохи в мире. Я думаю, время Владыки Тхатимеса Завоевателя, да хранит его Ануи в Своих чертогах, пришло тогда, когда Императрица решила обучать его как своего преемника. Она прозрела эту вероятность.
– Но в юности она фактически заперла его в храмах.
– А потом сделала своим военачальником. Его рога не были подпилены жрецами Ваэссира [16]. Никто не собирался отказывать ему в праве на трон. Но когда ушло время Владычицы… возможно, он хотел укрепить права своей семьи. А возможно, и правда верил в проклятие женщины на троне и дисбаланс энергий, – царевна усмехнулась и пожала плечами. – Или же изначально не знал о решении своих фанатичных последователей, поскольку много времени проводил в военных походах.
– Прошу, расскажи о них ещё, госпожа. Я чувствую: несмотря на всё, что я изучал, мой разум точно гладкая скрижаль.
– Что ты хочешь узнать, мой друг?..
Их беседа гармонично потекла дальше. У Тахири было много вопросов. Ночь оживала памятью, воплощённой в словах, и снова, как когда-то, под сводами каменных галерей звучали древние запретные имена.
А когда Анирет наконец отошла ко сну под защитой одного из святилищ, ей снились Владычица, оживлявшая землю, и легендарный зодчий, говоривший с ней о любви сквозь века.
Следующий день не был богат событиями. Анирет присоединилась к дядюшке Хатеперу в гостях у Кеваба, управителя сепата Сутджа. Чиновник на радостях от прибытия высоких гостей устроил несколько пышных трапез. В основном беседу о столичных новостях и событиях в сепате поддерживал Великий Управитель. Царевна больше слушала и к тому же пребывала в глубокой задумчивости, полная впечатлений от посещения храма, ритуала и новых видений и ощущений. Для себя она уже решила, что когда придёт её время, она если не отменит, то смягчит приказ своего предка, Владыки Тхатимеса Завоевателя: вернёт достойную память о Владычице и оживит храм.
Наутро же после спокойного дня Анирет потребовались все её силы, чтобы отправиться с дядюшкой Хатепером в место, которое они также собирались посетить здесь.
Императорские некрополи раскинулись на много миль в красноватых скалах на западном берегу. Ближе к Великой Реке подступали храмы, воздвигнутые теми или иными Владыками, но их последние убежища лежали дальше, вырубленные в камне или защищённые мастабами [17]. Много поколений Императоров, цариц, царевичей и царевен оставили свои тела здесь, в этом огромном хранилище памяти о сотнях сотен жизней. Не все Владыки выбирали каменистую долину местом своего упокоения, но именно здесь вот уже много веков было традиционное место погребения – с того самого времени, как была заложена и построена столица Апет-Сут – сердце Империи, объединившее четырнадцать сепатов Севера и Юга и прилежащие земли.
Здесь же, среди императорских некрополей, лежал закрытый Город Мастеров. Такое название было связано скорее с высокой целью, чем с размером этого поселения, которое, собственно, городом из-за небольшой своей площади считаться вряд ли могло. Здесь жила элита зодчих, скульпторов и художников, чьё искусство было столь велико, что лишь они имели право создавать гробницы для императорского рода. Их община была сравнительно невелика и включала в себя самих мастеров и их семьи. Попасть сюда со стороны было практически невозможно – искусство передавалось от родителей к детям, и лишь самые выдающиеся мастера, чьи кандидатуры были одобрены старейшинами Города и самим Императором, могли стать частью общины. О Городе ходили легенды, равно как и об обитавших там рэмеи и людях. Сам Сенастар, легендарный зодчий, был одним из немногих людей, кого приняли в тамошние мастера. Надолго он в Городе не остался, хотя бесспорно использовал полученные там знания и помощь товарищей, когда проектировал великолепный храм и усыпальницу своей Владычицы. Но далеко не все мастера Империи мечтали попасть сюда – всё же жизнь в закрытой общине и посвящение своего искусства мёртвым прельщали немногих. Однако значение Города было поистине велико: часть секретов ремесла была известна здесь и только здесь и хранилась как великая тайна, оберегаемая на протяжении веков.
Полностью завершённая и готовая к принятию своего хозяина в положенный срок, гробница Секенэфа лежала в императорском некрополе. Здесь же, рядом, находилась небольшая запечатанная гробница царицы Каис,
