— Пассатижи? — растерянно перебил я инструктора. — В лесу пассатижи?
— Оч-чень полезная вещь, — многозначительно, будто военную тайну, сообщил Валерий Николаевич. — Молнию на штанах закрепить, крючок из гвоздя сделать, инструмент какой починить… Ну и многое другое. Усекли?
— Усек, — кивнул я с видом неофита, приобщившегося к главной тайне храма.
— Прекрасно. Идем дальше. Вам понадобится вощеная нитка, складной нож, пила-перетяжка, саперная лопатка, ярко-оранжевое сигнальное полотнище. Правда, — хмыкнул инструктор, — сигнальное полотнище в условиях русского леса, да еще зимнего, поможет мало, но оно может сгодиться для чего-нибудь другого. Палатку прикрыть, подстилку перестелить. Или — волокушу сделать, чтобы дичь или дрова таскать. Рыбная снасть вам не понадобится, но запишите. Возьмёте небольшое точило, компас, зеркало, четыре свечки-плошки, микрофонарик, запас батареек, зажигалку, кремень и огниво. Далее — большая английская булавка, метров двадцать нейлонового троса…
— Чтобы повеситься? — пошутил я.
Всегда злился на молодежь, начинавшую стебаться на моих лекциях, а вот, сам не удержался.
— Ну чтобы повеситься, хватит и одного метра, — не моргнув глазом, уточнил инструктор, — а трос может пригодиться для изгороди, для спуска. Впрочем, веревка — такая вещь, что лишней не будет. Да и места она много не занимает. Итак, далее идут продукты — мультивитамины, шоколад (лучше наш, отечественный), яичный порошок (его можно есть и сухим, и со снежком пойдет за милую душу), сухое молоко. Это то, что в обязательном порядке. Кстати, присоветовал бы взять мышеловку.
— А ее-то зачем?
— А для чего берут мышеловки? — удивился наставник вопросу. — Мышей ловить. Неприятно же, когда мыши бегают. Это во-первых… А во-вторых…
Тут в наш разговор вмешался полковник:
— Да-да, во-вторых, Олег Васильевич, когда есть захочется, мышка за деликатес сойдет… И не фыркайте, как девица на паука. Неплохо бы еще узнать, как правильно мышей ловить.
— На фиг! — твердо заявил я. — Что я, кот?
— Вспомните потом мои слова. А кости можно для чего-нибудь использовать. Можно иголки смастерить. А можно и наконечники для стрел сделать. Так что, зря отказываетесь, — пожал Унгерн плечами и кивнул инструктору: — Извините, Валерий Николаевич…
— По поводу еды, — продолжил инструктор. — Не увлекайтесь консервами. И тяжело и не знаешь, что там запихано. Это раньше — снабдили бы мы вас армейской тушенкой. А теперь консервы такие, что неизвестно, из каких зверей их делают. Да и отравиться недолго. Лучше брать суповые пакеты и сублимированную пищу. Чем больше, тем лучше. Надоедят они вам до изжоги, но сыты будете. Все записали? Мы на всякий случай еще опись имущества сделаем. Но вы проверьте все сами. Ну и само собой — зашьем куда-нибудь «последний патрон» — несессер.
Здесь и сейчас
«Несессер путешественника» почти ничего не весил, потому-то я и не обращал на него внимания. Но по закону подлости он был завернут не только в полиэтилен, но и в ту самую опись, где перечислялись мои исчезнувшие богатства… Лучше не читать…
Часть вещей была жизненно важна, а часть… Внутри лежало (перечисляю!): десять спичек с обрывком серной бумажки, свечка-плошка, зеркальце, леска с крючком и грузилом, лезвие для ножа, полиэтиленовый пакет. И нечто, напоминающее цепочку, но с заостренными звеньями. Вероятно — это «нечто» являлось той самой пилкой-перетяжкой, о которой я слышал, но никогда не видел.
После третьей попытки и кубометра сломанных веток, получилась пила-лучевка. Столяр бы руки оторвал… Но мне до этого было как-то… параллельно. Невзирая на «неэстетичность» инструмента, удалось спилить несколько небольших осинок. Это куда лучше сухостоя и елового лапника, сгоравших в один момент.
Когда на полянке появился мой лучший друг — костер, то вместе с теплом пришла воля к жизни и желание перекусить. Еще больше хотелось пить. Подавив желание вгрызться в снег, пошел по лагерю, разыскивая консервные банки. К счастью, я их складывал в другом месте, нежели… Если бы все лежало вместе, то и не знаю, сумел бы преодолеть брезгливость… А может быть, и сумел. Человек — такая скотина, что многое может.
Вместе с пустыми жестянками нашлись использованные чайные пакеты. Один раз заварил и выбросил… Аристократ, блин. А уж когда нашел изрядное количество «бычков», то жизнь показалась не такой уж плохой. Порадовало, что банки имели этикетки. Подмокшие, правда. Не страшно, высушу, а бумага — вещь нужная!
Набив снегом сразу пять банок, поставил все это на костер. Едва-едва дождался, пока вода закипит. И хотя «чай» пованивал тушенкой, мне он показался лучшим напитком в мире. Юкагиры, вон, всю жизнь пьют чай с жиром — и ничего!
После чая создалось впечатление сытости. Вот только надолго ли? Жаль, что парни полковника не положили в «несессер» пару галет. Места бы хватило. Говорят, без еды человек способен жить сорок дней. Вполне вероятно. Но почему-то ставить такие эксперименты на самом себе не хотелось. А вот кушать — напротив.
«Может, шишки пособирать?», — вспомнил я о подарке рыжей подружки. Сама она не появлялась. Понимала, что лучше ей пока не «светиться». Жаль, что белочка — это не большой заяц. Но на пару супов хватит… Эх, что-то я отвлекся. Рука не поднимется на эту вертихвостку. Лучше пойти и заняться делом.
Найти в лесу шишки проблемы не составляло, и скоро у меня было налущено две полные банки. Поел их сырыми, а потом решил сварить. Если бы не еловый привкус, супчик был бы просто замечательным! В смысле — дрянь несусветная, но есть можно! Ну а если бы еще соли и хлеба. Хотя, если бы был хлеб — на хрена было бы есть супешник из шишек?
Специалисты по выживанию считают, что лучшее жилье — это то, что приготовила природа: пещера, вывернутое дерево, небольшой овражек и так далее. Ничего подобного в радиусе пары километров найти не удалось. Наткнулся на одно место, подходящее — шикарный сугроб, из которого торчал корень крупной ели, но вовремя понял, что оно уже занято — из небольшого отверстия в сугробе валил легкий парок. Может, под снегом бьет родник, но скорее всего там спит медведь. Если спит — ну и пусть себе спит. Говорил же Унгерн, что подняли трех медведей. Странно, что в одном месте три берлоги. Ладно, я не охотовед, чтобы подсчитывать медвежье поголовье. К тому же никто не говорил, что медведей поднимали только здесь.
Вернулся на старое место и уже часа через два обживал небольшой шалашик. Вигвам получился неказистым — индейцы бы за такую работу сняли с меня скальп. На соединение веток и палок ушла вся леска. Конечно, если бы рядом была речка, то придумал бы что-то другое для ее применения. А так — зачем мучиться? Еловых лап на шалаш жалеть не стал. И пусть внутрь можно войти лишь на четвереньках, ну и что? Главное — тепло.
