Метель бушевала так, что глазами я мог заглянуть метров на двадцать, а отдельные порывы чуть не сбивали меня с ног. Под тяжёлыми ботинками хлюпала замешанная на снегу грязь, а мир вокруг напоминал пустой стакан из-под кефира.
Почти час я потратил на то, чтобы обойти Лабиринт Коваши, ещё одну местную аномалию, непонятным образом перемещавшуюся по берегам одноимённой речки.
Это громадное скопление автонов имеет вход и выход, и от одного до другого вроде бы даже можно пройти. Сталкеры болтают, что внутри есть шанс отыскать редкие артефакты вроде «Плети», оплавить импланты так же, как в гипертоннеле, и даже избавиться от заражения скоргами.
Проверять эти сказки и заходить в Лабиринт я не собирался.
Перемахнув через Коваши, я по железнодорожной насыпи добрался до Сюрьевского болота. Тут стало ясно, что начальная точка прочерченного научниками маршрута угодила в заросли автонов, самых обычных, неподвижных. А к югу от неё я засёк небольшой участочек земли, воздух над которым еле заметно дрожал.
— Вот тебе и привет, — сказал я, сканируя аномалию в разных диапазонах. — «Зов Бездны»?
Ловушка, окрещённая столь поэтично, встречается нечасто, но и заметить её довольно трудно, поскольку она не проявляет себя какими-либо внешними эффектами. Попавший в зону её влияния человек начинает галлюцинировать, слышит голоса, испытывает всякие безумные желания типа «всех убью, один останусь».
Спасти такого бедолагу можно, если сразу схватить его и покрепче связать.
Через несколько часов наваждение развеется, пострадавший придёт в себя и сам будет удивлён, когда ему расскажут обо всём, что он вытворял.
— Зов Бездны, — повторил я, раздумывая, как бы обойти эту штуковину. — Придётся вносить коррекцию.
Думаю, что большеголовые не обидятся, если я начну маршрут немножко в стороне. А если их приборы засекут аномалию и запишут её параметры, то тем лучше — у меня будет оправдание.
Я пообщался с главным имплантом, последний раз уточняя параметры трассы, и пошёл на юг.
7—8 февраля
Метель выла, точно хор безумцев, снежные вихри танцевали вокруг меня, как призраки.
— Не думай о секундах свысока, — напевал я, меряя шагами пространство локации. — Наступит время, сам поймёшь, наверное. Свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения… И чего этим научным засранцам здесь понадобилось? Тоска же смертная.
Шёл я довольно долго, из интересного видел дохлого дракона, нашедшего гибель в схватке с военными или каким-то другим чугунком и пока ещё не восстановившегося. Смутно различимый пейзаж вокруг меня навевал зевоту и желание немедленно погрузиться в спячку годков эдак на пять — заболоченные низины, редкие кучки автонов.
Никакого разнообразия, короче говоря.
Лубенское озеро показалось, когда начало темнеть — пологие, совершенно голые берега, серая, покрытая маслянистой плёнкой вода, по поверхности которой всегда, даже в безветрие, катятся волны.
Эх, взять бы удочку, наживить магнит и посидеть тут часика три, вытаскивая на берег разных гидроботов. Жаль только, что сварить их можно только в доменной печи, а пожарить — на поверхности солнца.
Да уж, нашёл о чём мечтать… Я хмыкнул и встряхнулся.
Я обошёл озеро, в соответствии с маршрутом свернул на запад и почти тут же наткнулся на «Чёртову топь». Тепловизоры показали, что участок земли площадью примерно метров в десять куда теплее, чем его окрестности.
Снег тут лежал, но выглядел слегка подтаявшим.
— Занятное дело, — пробормотал я, раздумывая, что аномалия, любящая асфальтовые покрытия, делает среди болот.
Обойдя её и поднявшись на холм, я обнаружил за ним целую группу ловушек — три пятна «Магнита» в ряд, а за ними — «Электрогейзер». Почуяв меня, он начал выбрасывать пучки голубовато-белых молний, светящиеся разряды с шипением побежали во все стороны.
— А это ещё занятнее, — сказал я.
В «Магните», колонии нанитов, с помощью сильнейшего магнитного поля притягивающей железо, нет ничего необычного, но дело в том, что собираться толпой им смысла нет. А вот «Электрогейзер» — штука более редкая и крайне опасная, напряжения в нём хватит, чтобы прикончить целый отряд сталкеров или расплавить чугунка вроде раптора.
Такое скопление ловушек намекает на то, что под землёй тут прячется не отмеченное на картах энергетическое поле. Но если бы это было так, то здесь толпились бы биомехи, летали мозгоклюи, в общем, царило бы жуткое веселье.
Да и признаков энергетического поля мои импланты не ощущали.
— Всё страньше и страньше, всё чудесатее и чудесатее, — сказал я и первый раз серьёзно отклонился от начертанного большеголовыми маршрута. — Провалиться мне на этом месте, если я чего понимаю.
Чтобы обойти «Магниты» и «Электрогейзер», пришлось спуститься в недлинный, но узкий овраг. Я прошёл по нему с десяток метров, и тут сонар и датчик движения взвыли одновременно.
Нечто почти бесшумное, невидимое выдвигалось снизу, из-под снега.
Вместо того чтобы начать стрелять или обратиться в бегство, я отвернулся, закрыл глаза, да ещё и положил на них ладони. В спину пахнуло мягким теплом, донеслось потрескивание, под веки проникли голубоватые отсветы.
Так и есть, «Голубой огонёк» — крайне опасная дрянь, взглянув на которую, превращаешься в некое подобие автомата. Это не «Зов Бездны», что сводит тебя с ума, эта ловушка программирует жертву на определённые действия. Внешне её поведение может выглядеть разумным, но на самом деле рассудка и собственной воли в таком человеке не остаётся.
Он может просто кинуться на соратников, если идёт в команде, или добраться до ближайшей группы сородичей и атаковать их. Может перебраться в другую локацию, некоторое время провести в нормальном состоянии и только затем свихнуться.
Помню я, год назад сталкер по кличке Морж вернулся с ходки необычайно молчаливым. И на второй день пребывания на Обочине бросился на Кали, а когда его скрутили, взорвался. Тело его оказалось напичкано крохотными колониями скоргов, и их разбрызгало во все стороны.
Да, тогда заразились многие, у мнемотехников было полно работы, даже из Ордена подмогу вызывали…
Откуда появляются «Голубые огоньки» и кто пишет транслируемые ими программы, доподлинно известно не было. Болтали о психотронном излучении, о возникших в Пятизонье паразитических наноорганизмах, поражающих мозг.
Ну а я, как практик, знал одно — если отвернуться в первый момент и не поддаться его зову, всё будет нормально.
