Я же помогал Тенго с лесопилкой, вспомнив весь свой опыт управленца, взялся руководить строительством еще одной гостиницы, скорее даже некоего дома отдыха, в общем, нашел себя в труде. И попутно оборудовал неплохое стрельбище за базой разведбата, при его содействии, разумеется, где каждый день подолгу стрелял из кольта и ТТ, а заодно и из автомата с карабином, дырявя картонные силуэтные мишени. В общем, как-то вжился в городскую жизнь, причем довольно неплохо.
В пятницу с утра был скандал. Нет, Настя была полностью в курсе моих планов в отношении Кирилла, но мысль о том, что мы с Федькой и этим самым Кириллом уедем пьянствовать до завтра, приводила ее в бешенство.
— Почему в Углегорске? Почему не здесь? Можно его домой пригласить.
— И когда он напьется и начнет скандалить — здесь его и успокаивать? Не надо никого сюда, это дом, а Кирюха — это работа. Причем неприятная ее часть, как оказалось.
Тут я душой не кривил, людей, имеющих привычку спьяну безобразничать, я вообще от себя подальше держать всегда старался, исходя из того, что то, что у трезвого на уме, у пьяного на языке, то есть полагая, что как раз подшофе истинная личность и проглядывает.
— Можете в "Золотой роще" напьяниться, я с вами посижу, — сразу предложила она очень предсказуемый вариант.
— Не надо с нами сидеть, он тебя стесняется, а я его на служебное преступление подталкивать буду.
— А ночевать там обязательно?
— Нет. Лучше пьяными ночью оттуда уехать. Исключительно с целью поискать приключений, так их мало.
— Ты не ерничай, я серьезно разговариваю!
— Блин, я у Шалвы в гостинице заночую, у тебя там, считай, сплошная агентура, что ты беспокоишься?
— Это тебя тут как-то убить пытались, или нет? И увезти?
Поругались, в общем, но не без результата. Она меня уломала. Подумал, и действительно решил перенести действо в Захолмье. Причем не сразу, вспомнилось мне кое что из рассказанного Федькой. Продолжая отбрехиваться, оделся и уехал на додже Федьку забирать из гостиницы.
— Как давить его будем? Сразу по полной? — поинтересовался Федька, устраиваясь на сиденье рядом.
— Нет, попробуем вообще не давить. Точнее, будем давить не на него, а на низменные чувства, — машина тронулась с места, я активно закрутил большой руль, сдавая задом со стоянки. — На алчность и все такое.
— Во, наконец-то у тебя шарабан нормальный, — сказал Федька, постучав по плоской металлической панели перед собой. — Да, насчет алчности — а насколько это надежно?
— Ну а что тут может быть ненадежно? — остановив машину, воткнул первую передачу, тронулся с места. — Главное, чтобы он согласился. Он нам информацию, мы ему "тазик". Нет информации — нет тазика, ходи пешком. Тогда можно переходить на следующий этап воздействия. Но думаю, что все сработает, Кирюха до кайфа и удовольствий жадный, поведется сразу. Я таких в жизни много встречал, чаще всего во всяких офисах.
— А если нас же потом вложит?
— С чего это? — хмыкнул я. — Он тогда и себя вложит. Причем последствия будут разные — для нас узнать содержание секретных документов не преступление, мы обязательств в них не заглядывать не давали, а вот Кирюхе впаяют по полной, по самый эдельвейс, до детского голоса. Ты мне в этом верь, проходимцу со стажем.
— Ну ладно, как скажешь.
— Ты мне вот что скажи, — вспомнил я, — Твой друг в Сутеево свою лавочку не прикрыл?
— Это Мишка, что ли?
— А ты мне его не представлял, — напомнил я. — Ну, тот, у которого там всякие бани и рыбалки с охотами.
— Не, а чего ему прикрывать? — удивился Федька. — К нему закатиться хочешь, что ли?
— Для разгона. В Сальцево боюсь пока соваться, откровенно говоря, мало ли, после нашей поездочки в Алексино, в Углегорске тоже рисков хватает. А нам бы еще и по душам поговорить.
— А потом?
— А в Захолмье, в "Золотую рощу". Своя территория, все такое.
— Настька хвоста накрутила? — выдвинул Федька довольно правдивую теорию.
— Отчасти. Приключений слишком много было в последние дни. И Кирюха у нас хлопец проблемный.
— Да можно, в принципе, — задумался Федька. — Давай вот чего… давай туда прямо по дороге заедем и договоримся. Ну и баньку он тогда затопит, фигле ждать? — и сделал попытку закурить.
Безуспешную. Закурил он только тогда, когда мы стучали в дверь огромного деревянного дома, выстроенного на окраине заваленного снегом села. Дверь открылась, в проеме показался рослый бородатый мужик в накинутом на майку полушубке и обрезанных валенках.
— Ха, Федька! — удивился он и даже пальцем ткнул в грудь моему товарищу. — Чего приперся?
— Ты гостей еще принимаешь?
— Тебя, что ли? — удивился тот, после чего протянул мне руку и представился: — Михаил.
— Владимир. Бирюков.
— Меня, Мишань, — кивнул Федька. — С Вовчиком вот, — кивок в мою сторону, — и еще один молодой охламон будет. Но мы так, в баньку бы и водочки, например. Со всем полагающимся.
— У тебя что за "полагающееся"? — уточнил Михаил.
Федька с сомнением посмотрел на меня, почесал в затылке, вынудив меня самого сказать вслух:
— Не препятствую, просто я пас, — после чего я поднял открытые ладони в жесте защиты и полного отрицания. Но сам при этом подумал, что для полного уплющивания Кирилла это как раз может сработать.
— Ты цены знаешь? — посмотрел Мишаня на Федьку с оттенком сомнения.
— Эстэствэнно, — изобразил аристократическое презрение Федька.
— Так сколько надо?
— Двух. Только получше, ага? Нормальных таких, хороших.
— Часа через два, не раньше, — сказал хозяин.
— Да мы раньше и не приедем.
— Тогда топить сейчас начну. И стол соображу.
— Отлично!
Всю дорогу до Углегорска Федька был оживлен, явно забыв о важной цели нашей миссии и просто готовясь к банальной попойке с девками, отчаянно хвалил достоинства мишаниной бани.
— Прикинь, к нему туда все ездят, Леонов, Мокроусов, Беленко, понял? Но по выходным, ясный хрен, ездят, в выходные ты туда не попадешь. А в будни можно, в будни нормуль, понял? "Сандуны" углегорские рядом даже не стояли, тут банька — мля, тут супер-баня. А сейчас вообще, прорубь, сугроб, пивко ледяное — то, что надо.
— А ты себе что-нибудь радостное на винт не намотаешь? — уточнил я на всякий случай. — Насколько я понимаю, тут что с самим лечением, что со средствами предохранения… как бы не очень, верно?
— Средства есть, качество и вправду того… толстые они, — вздохнул Федька. — Ты это… если на ту сторону уйдешь, оттуда нормальных подкинуть не сможешь?
— Думаешь, что за мной проход останется? — засмеялся я над такой федькиной практичностью.
