не Великая Рыжая Дура, у нас и проблем бы не было, – заявила Торемазу.
Тейджо вздохнул и покачал головой, а Шина посмотрела на миниатюрную брюнетку.
– Молчание – золото, Торемазу-тян, – сказала она. – Это правило тебе хорошо бы заучить.
Серьезно, оскорблять Мизуки при ней? Причем именно оскорблять, а не подкалывать. Она правда думает, что старшая сестра проигнорирует это?
– Там слишком мало мозга, чтобы что-то учить, – заметила Мизуки с усмешкой.
Впрочем, рыжая сейчас тоже перегибает палку. Шина уже хотела осадить сестру, но ей помешала Торемазу.
– Да пошли вы все! – бросила она и, развернувшись, пошла прочь.
– Акэти-сан, – попыталась остановить ее Шина, но Торемазу и не думала останавливаться. – Вернула ее. Быстро, – обратилась она к Мизуки.
– Да ладно, так даже… – начала та говорить.
– Я верну ее, – произнес устало Тейджо.
– Бегом, – припечатала Шина и даже немного улыбнулась, чтобы скрыть раздражение.
Только вот неосознанно вдарила «яки», отчего Мизуки вздрогнула и ломанулась возвращать Торемазу. Тейджо только и успел удивленно проводить ее взглядом. На него «яки» Шины не подействовало. На саму Торемазу Шине было плевать, но она из рода Акэти, с которыми Кояма уже давно поддерживают дружеские отношения. Останавливать Торемазу, извиняться или что-то объяснять Мизуки не стала, просто обхватила ее шею рукой и потянула назад. Такого Торемазу точно не ожидала и растерялась, что позволило Рыжей вернуть ее обратно.
– Приказ выполнен, мэм, – доложила Мизуки, приложив ладонь ко лбу.
– Акэти-сан, – не обратила на нее внимание Шина. – Я прошу прощения за свои слова. Если вам нравится цапаться с моей сестрой, останавливать не буду, но прошу – соблюдайте приличия.
– Хм, – переступила с ноги на ногу Торемазу. – Я тоже извиняюсь за свою вспышку. И давайте все-таки по имени.
– Как скажешь, Торемазу-тян, – кивнула Шина, улыбнувшись.
– Может, лучше о чем-нибудь нейтральном поговорим? – спросила Анеко, глядя на Шину. – О Синдзи, например. Ты ведь наверняка смотрела видео, что думаешь?
После ее вопроса Тейджо вновь закатил глаза. Похоже, эта тема успела ему осточертеть.
– Я была удивлена, – ответила Шина.
– Слово правильное, но реальность не отображает, – заметила Мизуки.
И была права. Шина действительно скорее была ошарашена, но это ерунда по сравнению с состоянием самой Мизуки. Кстати, забавно, что ее семья узнала о ролике не от специальных служб, а как раз от Рыжей. Именно она поставила на ноги весь дом. И первой, к кому она прибежала, была старшая сестра. Мизуки частенько вламывалась к ней в комнату и всегда за это получала, пусть и символически, но на этот раз, глянув на нее, Шина скорее испугалась. Взъерошенные волосы, огромные глаза, планшет в руках, в экран которого Мизуки, не переставая, тыкала пальцем, и неспособность говорить. Все, что Шина слышала от сестры, – это какие-то невнятные звуки. А когда видео посмотрела Шина… Очнулась она уже в кабинете главы клана, с планшетом сестры в руках и с самой Мизуки, экспрессивно жестикулирующей в попытках что-то объяснить отцу.
Так что – да, удивлены-то они были, но вот всю глубину их удивления это слово совсем не отображает.
– Могу себе представить, – покачала головой Анеко. – Не каждый день видишь, как твой ровесник побеждает Мастера.
– И армию, – добавила Торемазу.
– Две армии, – подал голос Тейджо, а когда на него уставилось четыре пары глаз, добавил: – Что?
– Какие еще две армии? – спросила Шина.
– Там было две армии, – пожал плечами Тейджо. – Одна у поместья Тоётоми, а вторая к нему подходила.
– И ты все это время молчал?! – возмутилась Торемазу.
– Я тоже немного рыжий, – усмехнулся он в ответ.
– Не совсем рыжий, но школа точно моя, – покивала важно Мизуки.
– Стиратель флотов и армий, – покачала головой Анеко.
– А еще Аматэру, – добавила Торемазу грустно.
– С уже фактически первой женой, – поддела их ухмыляющаяся Мизуки.
– Как же ты меня бесишь, – процедила Торемазу.
– Что буквально заряжает меня энергией, – проговорила Мизуки, приподняв сжатую в кулак ладонь.
– Похоже, у вас двоих шансов стать его женами больше, чем у нас с Торемазу, – огорченно сказала Анеко, не забывая отслеживать реакцию сестер.
Ну а те лишь переглянулись и одновременно пожали плечами.
– Для этого наши родители должны предложить ему что-то ну очень серьезное, – заметила Мизуки. – Сам он нам такого не предложит.
– Синдзи очень меркантильный, – добавила Шина. – И той, кто метит стать его женой, надо это учитывать.
– То есть от самой девушки ничего не зависит? – спросила Торемазу.
– Синдзи, он такой… – начала неуверенно Мизуки. – Он запросто может с кем-то подружиться. Стать очень близким другом. Но любовь… – покачала она головой. – Это точно не про него. Мне даже порой кажется, что он как бы уже, – подняла она руки. – И уже, – после чего опустила.
– Серьезно? – вскинула брови Анеко.
– Это… многое объясняет, – пробормотала Торемазу.
– Это всего лишь домыслы, но похожие на правду, – заметила Шина.
– Да о чем вы все?! – не выдержал Тейджо.
– О любви, – ответила Анеко.
– И расставании, – добавила Мизуки.
– А если по-человечески? – спросил Тейджо.
– Ох уж эти мужчины, – покачала головой Шина.
– По-человечески? – заухмылялась Мизуки. – А ты делаешь успехи, мой ученик. Неплохая подколка.
– Смотрите – Тоётоми пришли, – заметила Анеко.
Поворачиваться в указанную сторону пришлось только Шине и Мизуки, остальные уже во все глаза смотрели на главу клана Тоётоми, его сына Тоширо и внука Кена. Что произошло, поняли все – все-таки обучением и воспитанием своих детей пренебрегали очень немногие аристократы. Так что – да, и девушки, и тем более Тейджо сразу догадались, что это означает окончание войны. Причем раз именно Тоётоми пришли к Аматэру, значит, и проиграли они. Ну и естественно, такие вот традиционные вещи, как визит проигравшего к победителю, происходят уже после подписания мирного договора.
– Видео, конечно, впечатляющее, но главный герой там именно Синдзи, а не само событие, – произнес Тейджо.
– Ты о чем? – не поняла Мизуки.
– Я о том, что война могла продолжаться и после потери Тоётоми двух армий, – пояснил Тейджо. – Все-таки они не самый слабый клан, а Аматэру только встают на ноги.
– А то, что глава клана Тоётоми уже несколько дней мелькает на людях после своего пленения, тебе ни о чем не говорило? – спросила Мизуки.
– Говорило, – хмыкнул Тейджо. – А тебе слив записи боя Синдзи, где он раскрывает секреты своей силы, о чем-нибудь говорит?
Признаваться в том, что она не понимает, к чему он ведет, Мизуки не хотелось.
– Кое о чем говорит, – сказала она.
– После такого Синдзи вполне мог продолжить войну. Просто из принципа, – пояснил Тейджо. – Или сами Тоётоми как бы говорили, что они не сдались. Еще вчера никто не мог спрогнозировать, когда закончится их война.
В этот момент Тоётоми, стоя напротив Синдзи и Норико, глубоко им поклонились.
– Ого, капитуляция, – произнесла Анеко.
Вся эта ерунда с войной ей была не интересна, но надо же было тоже что-нибудь сказать? А вот Тейджо
