Незнакомец молча повернулся и, волоча автомат по полу, вышел на улицу. Увидев мертвого водителя, амер покачал головой и медленно повернулся ко мне лицом.
— Времени у нас не так много, товарищ, — последнее слово он произнес почему-то с иронией. — Я работаю за деньги, и мне хотелось бы ими воспользоваться, как только все это закончится. Господин Шмидт обещал мне это, мы заключили сделку, и я свои условия выполнил.
— Назови причину, по которой мне следует оставить тебя в живых, никакого Шмидта я не знаю.
Про себя я отметил, что этот майор и есть наш источник на базе, что довольно удачно вышло. Такой человек, как этот Рид, всегда будет вне подозрений, поэтому не следует обнаруживать свою заинтересованность, пусть старается.
— Как и в прошлый раз, это информация и… — агент досадливо поморщился, — моя помощь, но на многое не рассчитывайте.
— Тогда к делу, мистер. Как заставить того умника из комнаты связи открыть мне дверь и выбраться с базы?
Рид улыбнулся снисходительно, мимика его говорила о том, что я попросил о смехотворной услуге по сравнению с теми деньгами, которые ему заплатил журналист. Тем лучше для нас обоих.
— Через пару минут я войду в здание и перезагружу систему безопасности внутреннего комплекса, тогда замки всех дверей на этом уровне откроются сами. У вас будет время, чтобы войти, забрать то, что вам нужно, и уехать на моем джипе.
— Благодарю, как раз нечто подобное я и планировал…
— Не обольщайтесь, товарищ, — в глазах Рида вдруг мелькнула такая неприкрытая злоба, что пристрелить его захотелось просто из чувства самосохранения. — Вас будут искать, и я возглавлю эту операцию. Сейчас все козыри у вас, но я буду делать свою работу хорошо, далеко уйти вы не сможете.
— Всегда приятно иметь дело с честными людьми. Давайте работать, майор. Как говорят у вас на родине, время — деньги.
…Все случилось именно так, как и говорил этот странный агент: как только мы вновь вошли в здание, Рид скрылся за одной из запертых дверей, знаком показав мне, что на этом наши пути расходятся. И как только я оказался возле помещения узла связи, мигающее освещение погасло совсем, а все двери с легким клацаньем чуть приоткрылись. Не теряя времени, я ринулся в открывшийся узкий проем и, очутившись внутри, сразу же ушел в сторону. В следующую секунду снова загорелся свет, и дверь позади меня, слабо зажужжав, встала на место. Путь в коридор был отрезан. Но я напрасно опасался подвоха, в зале никого не было, кроме узколицего мужчины среднего роста в лабораторном халате, накинутом поверх обычной полевой формы. Гладкие прилизанные волосы и незажженная курительная трубка в зубах, бескровный тонкогубый рот и крючковатый шнобель, — этот господин напоминал карикатуры, на которых раньше изображали типичных англичан: худощавые, с постным выражением лошадиного лица и обязательно с трубкой в зубах.
«Англичанин» меня заметил, и на его лице читалось крайнее изумление. Не вставая с кресла, он спросил:
— Что вам нужно?
— Руки вытяни перед собой и смотри вперед. Шевельнешься или снова откроешь рот без спроса — колено тебе прострелю. Не смертельно, зато танцевать уже не сможешь.
По-английски я говорил достаточно чисто и, судя по страху, отразившемуся в глазах у ученого, он меня отлично понял. Оглядевшись вокруг, я наконец увидел то, что стоило жизни моему бойцу. В глубине зала, на массивной подставке, опутанной проводами и тянущимися куда-то к стенам силовыми кабелями, стояла небольшая пирамидка без верхушки. Материал, из которого она была сделана, на вид очень напоминал белый мрамор. В углублении лежал светящийся мягким синевато-фиолетовым светом небольшой шарик, вроде как стеклянный. Поведя стволом в сторону пирамиды, я обратился к «англичанину»:
— Вырубай тут все, аккуратно вынь вон тот красивый шарик и дай его мне. Только без фокусов, англичанин, помни про колено.
Но зануда в халате не шевельнулся, всем своим видом выражая презрение к смерти, какое часто бывает у совершенно незнакомых с этой стороной жизни людей. Лекарство от этой хвори только одно: я опустил оружие и, взяв иностранного «самоделкина» за ворот униформы, турнул в сторону опутанного проводами стенда. «Англичанин» оказался довольно тяжелым и, не долетев до пирамиды с микросхемой два шага, рухнул кулем на каменный пол.
— Вырубай, не чуди.
Встряска помогла: поднявшийся с пола ученый что-то повернул в паутине проводов, и шарик почернел, сияние исчезло. Одновременно на экранах справа у стены загорелись какие-то надписи, красно-тревожным цветом сообщая о чем-то нехорошем. Дрожащими руками «англичанин» вынул шарик из гнезда и протянул его мне. Разумеется, этот чудик опять что-то замыслил, но, в отличие от меня, он никогда не занимался боксом. Нет, бить его по морде я не стал. Мой тренер натаскивал нас, кандидатов на значок, таким упражнением на реакцию: нужно снять у него с ладони рублевую монету так, чтобы он не успел спрятать ее в кулаке. Все просто, если у тебя хорошо поставлен боковой удар под названием «хук». Наверное, я очень удивил «самоделкина» — он только что держал прибор в руках, и вот его там уже нет, — хитрый мужик в лохматом костюме держит шарик в своих цепких лапах.
— Молодец, профессор! — Я вынул из подсумка детектор, выдвинув из его нижней части лоток, вложил туда тусклый шарик. — А теперь иди на свое место и подумай о чем-нибудь умном.
Как только ошеломленный ученый повернулся ко мне спиной и сделал шаг к своему креслу, я аккуратно стукнул его кулаком в затылок. Словно тряпичная кукла, «англичанин» повалился на пол. А я, проверив застежку подсумка с прибором внутри, начал внимательно осматривать зал в поисках другого выхода. Есть один нерушимый закон — не возвращаться тем же путем, каким пришел. Но, как и всегда, из любого правила есть исключения. Другой двери или технического тоннеля достаточной ширины тут не было. Поворошив оглушенного «самоделкина», я нашел магнитный ключ-пропуск и, проведя картой по щели, открыл путь на волю. В полуприседе, вынув из поясного подсумка гранату, я осторожно вышел в коридор. Там царила тишина, нарушаемая, как и прежде, только отдаленными голосами персонала. В несколько прыжков я преодолел расстояние до приоткрытых створок входной двери, и лишь тогда все вокруг взорвалось противными завываниями сигнала тревоги. Помянув Рида нехорошими словами, я выкинул из кабины джипа труп водилы и вдавил кнопку стартера. Машина завелась, мотор ровно загудел. Развернувшись на месте в сторону северо-восточного КПП, я на средней скорости поехал вперед, лавируя между бегущими людьми. Один раз пришлось объехать колонну из трех бортовых машин, направлявшихся на предельной скорости к развалинам храма. Резко положив руль направо, я еле ушел от лобового столкновения.
