Но и это еще не все.
К интересным вещам были отнесены и такие необычные данные, что может выдать карта, как наиболее безопасные или быстрые способы, позволяющие выбраться из подземелий.
Причем они были подразделены на два типа, способы, где бы нам потребовалось использовать магические способности для этого и способ, где бы этого не потребовалось.
И тропок подобных оказалось чуть больше, чем я находил ранее.
Например, похоже, я нашел тот путь, которым сюда попадал тот, кто когда — то и был хозяином этих подземели. И только, поняв, что же произошло с картой и с чем я сейчас экспериментирую, до меня дошло.
«Хм», — что — то закрались в мою голову кое — какие подозрения, — «похоже, не потерял я свои приблуды, как подумал первоначально.» С ними случилось что — то другое. И, похоже, они стали полностью неотделимой и единой частью моего сознания или той самой метрической матрицы, что не единожды упоминала Пандора».
Только вот теперь выплыла новая проблема.
Если раньше я работал с ними, обращаясь к ним напрямую, то, каким образом мне теперь, взаимодействовать с моими виртуальными, помощниками? «Хотя, — мысленно пробормотал я и, уже дальше адресуя свою мысль этому адаптационному метрическому модулю, судя по всему наследию той странной расы из Содружества, произнес, — «прошу восстановить интерактивный режим и интерфейс взаимодействия с внутренними автономными модулями самоназвание нейросеть «Ведунья» и симбиотическая сущность — «Пандора».
Выполняю поиск по базе подключенных вычислительных ресурсов.
Модулей с подобным обозначением в базе не обнаружено, — пришел мне практически мгновенный ответ.
«Странно», — начал рассуждать я, — «но ведь, как минимум, карта, хотя и в значительно преобразованном виде, тем не менее у меня есть. А она часть функционала нейросети. Или…» И я задаю новый вопрос. «Какой модуль отвечает за отображение виртуальной карты пространства, которой я сейчас пользуюсь, и предоставляет мне возможность работы с нею?» После чего я для наглядности активировал ее, покрутил так и этак и вывел отображение своих знакомых, изменил масштаб, ну и проделал еще несколько простых операций.
— Интерфейс подключения к «виртуальной схеме визуализации пространственного объёма» создан самим оператором при первом обращении к ней, — практически сразу отчитался адаптационный модуль. «Хм», — начало доходить до меня, «похоже, все, что мне досталось ранее сейчас сидит где — то в моем сознании и только и ждет моего собственного обращения к нему. Мне потребовалась карта, и я сам сумел как создать ее, так и организовать интерфейс подключения к ней лишь пожелав этого. Но тогда… «Да не, ну не может быть все так просто…».
Тем не менее, я сосредотачиваюсь, максимально стараюсь представить нейросеть её функционал и те возможности, что она мне предоставляла. Какое — то непонятное и необычное мельтешение в моей голове уже в следующее мгновение в памяти, оживает не только тот функционал, которым я до этого пользовался, но и многое другое, то, о чем я ранее даже не подозревал и не догадывался. Например сейчас я точно понимал принцип активации как биокомпьютера, так и прямого его взаимодействия с заблокированными для меня ранее параллельными потоками сознания.
Я мог точно сказать, что и в каком слое крутится, где и какие модули были ранее размещены и что они выполняют на данный момент времени.
Я сам, причем я В этом был уверен на все сто процентов, получил доступ к тому банку памяти, с которым ранее мог работать только через нейросеть.
Осознав все это и собрав в какое — то единое и цельное, понимание той сложнейшей структуры, которой, до сего момента для меня являлась Ведунья, я ухожу еще глубже в себя, сосредотачиваюсь и мысленно представляю, как обращаюсь к ней.
Странно, мне показалось, что ничего не происходит.
«Похоже, все — таки что — то я делаю не так», — мысленно прокомментировал я отсутствие хоть какого — то результата.
Но буквально в следующее мгновение мое сознание разрывает на части и от этого его начинает корежить, мять и будто странным образом перестраивать. Не могу сказать, как долго все это продолжалось, но наконец, я слышу все тот же бесцветный голос адаптационного метрического модуля.
— Создана метрическая сущность, на обнове параметров функционирования, заданных и предустановленных оператором. Присвоено именование — нейросеть, кодовое имя — Ведунья.
«Хм», — прокомментировал я последнее сообщение «так я не восстановил работу нейросети, а создал какой — то ее аналог на основе тех данных, что сам из себя вытянул. И что у меня получилось?» Мысленно, как и раньше, стараюсь обратиться к Ведунье. И практически мгновенно у меня в сознании восстанавливается тот же самый интерфейс, что и был настроен ранее.
«Уже хорошо», — мысленно побормотал я. Правда мне показалось, что и работает он пошустрее, да. и отклик при различных операциях значительно превышает тот, что был раньше.
«Ведунья, дай отчет по своему рабочему состоянию?» — попросил я у нее. Функционирование всех задействованных модулей — сто процентов, — раздался в сознании все тот же приятный женский голос, которым ранее общалась со мною Ведунья, стабильность работы — сто процентов. Отклонений в работе модулей — не зарегистрировано. Настройка процecca функционирования — оптимальная. Странно. Но еще до того, как она, ну или то, что сумел создать адаптационный модуль взамен той нейросети, что у меня была раньше, успела отчитаться, я и так уже получил всю необходимую информацию самостоятельно. Знания в моей голове появились, будтс это я сам осмотрел, протестировал и проверил работу каждого элемента? который участвовал в функционировании всех систем и модулей, с которыми была связана нейросеть или какие — то ее компоненты.
«Хм», — понял я, — «мне не нужен интерфейс заимодействия. Я и так могу работать напрямую со всеми модулями. И делаю это. Только вот предыдущий способ взаимодействия с нейросетью и подконтрольными ей функциями мне более привычен. Ладно, будем смотреть, что получиться в будущем. А пока нужно проверить как там мои способности, доступ к базам знаний, гипнограммам, различным модулям, процессу обучения и, прочим функциональным врзможностям».
И за следующие несколько минут моего субъективного времени я быстро пробежался по всему тому списку, что буквально за пару мгновений мне сформировала и вывела нейросеть.
«Так», — констатировал я, — «с этой стороны все полностью работает. Осталась вторая часть. И это Пандора».
Блин, как не хочется повторно испытывать все те же непонятные ощущения, как и при восстановлении работы Ведуньи, но придется это сделать.
Мне она нужна, не меньше чем другая моя помощница.
Мысленно собираюсь с силами, готовясь к разрывающей сознание боли. Ну а теперь повторное обращение к адаптационному модулю.
«Так, если ему передавать имя и небольшое описание, то он явно не понимает, что от него хотят. Это я уже пробовал и ничего из этого не вышло. Значит и тут потребуется четко постараться представить то, что мне необходимо получить? Только вот в случае с Пандорой это может не получиться. Она явно гораздо более продвинутая сущность, чем была нейросеть. Но постараться все же стоит».
Только вот тут и правда, вышел облом. «Блин. Странно. Почему по Пандоре я не могу получить той же информации, что и по нейросети? Как так?»
Сколько я не старался восстановить в своем сознании функционал и возможности, которыми обладала Пандора, но у меня так ничего и не получилось.
Не было в моей памяти настолько четкого понимания принципов ее работы. Но как раз в тот момент, когда я постарался более четко разобраться в функционале, что реализовала и выполняла Пандора, в моем сознании вновь прозвучал бесцветный голос, принадлежащий адаптационному модулю соответствует внешний вычислительный модуль, подключенный в режиме автономного функционирования и работы. Настроить интерфейс прямого взаимодействия с ним? «Хм, интересно», — мысленно пробормотал я, — «чего это такое?» Но сам тем временем ответил. «Да, подключай интерфейс»..
