пятьдесят мотков!
– Что хотите взамен?
– А что у вас есть? – поинтересовался он.
Она фыркнула.
– Гречка, – она примерно представляла себе, что может найтись на крейсерах. – И порнофильмы.
– Женщина, – Ренееле взглянул на нее со страдальческим упреком, – это несерьезно!
Салима пожала плечами.
– Я сюда не товарами меняться приехала.
– Как это? – изумился он. – А зачем же?
Зачем еще солидной женщине с охраной тащиться на чужую планету, как не ради торговли? Межзвездные путешествия – удовольствие недешевое, окупить его может только прибыль со сделок.
– Так, подумываю махнуть одну планету на другую, – невинно ответила она. – Мне эта нравится. А вам?
Торговец подавился. Во-первых, данная планета ему категорически не нравилась. Он мечтал об одном: смыться с нее поскорее, при этом получив хотя бы минимальную прибыль. Во-вторых, что же это за купчиха, которая продает и покупает целые планеты? Немыслимо!
Практичность все же перевесила и шок, и любопытство.
– Ладно, я согласен на гречку, – сказал он. – И фильмы не забудьте.
«Тьма должна быть повержена!» – дочитал король Имит, и настроение испортилось окончательно. Не то чтобы он был против поражения тьмы как таковой. Его бесило то, что в заявлениях Салимы «Гъде» и «тьма» все чаще звучали как синонимы.
Он не знал, чему верить. Наверняка проклятая Салима где-то врет. И наверняка на каждую ложь у нее есть «достойные доверия» свидетели. Ен Пиран, конечно, не белая фехха, но он не идиот!
Он отодвинул компьютер. Думать бесстрастно не получалось. Как можно покойно думать о чем-то, когда до сих пор неизвестна судьба его дочерей? Он сам, старый дурень, отправил их на Мересань, и сердце не екнуло, не предвидело беду. Ему казалось, что уж там-то они будут в безопасности. Что же он наделал! Королева заперлась в своих покоях и непрерывно плакала. А он без меры курил мересанское зелье. Где брать зелье, раз Мересань не станет? Вот только о таком и можно думать, серьезные мысли не складываются.
Колыхнулись занавески на окне, за которыми издевательски сверкало звездами ночное небо. По ногам задул сквозняк – кто-то вошел.
– Ваше величество, я спешил по вашему зову. Каюсь, я немного запоздал.
– Немного? – король Имит привстал в кресле. Голос задрожал от ярости. – Это у вас называется – немного?
Он не знал, чего ему хочется больше – отрубить мерзавцу голову или кинуться ему на шею, умоляя спасти Гъде и его, Имита, лично.
– Я виноват, ваше величество, – как бы он ни говорил, что кается, раскаяния в интонациях не слышно. – Этот греховодник т’Согидин совершенно заморочил мне голову. Он так просил остаться, потому что без этого неудачника т’Лехина некому было защищать его от шшерцев! И я внял проблемам союзника. А он оказался предателем, ваше величество! Он оклеветал меня и сдал этой стерве Салиме, представляете?
– Представляю, – процедил Имит. Ему и самому последнее время хотелось скрутить Ена Пирана и отдать Салиме. Если бы он только мог! – Что вы сотворили с Мересань, адмирал? Чем вы думали, когда стреляли по ГС-переходу?
– Я? – Ен Пиран изобразил искреннее изумление. – Но я не стрелял по ГС-переходу, ваше величество. Вас ввели в заблуждение. Увы, у меня много недоброжелателей. Я стрелял по одному из напавших на нас земных крейсеров, просто промахнулся. Ну как я мог знать, что кто-то решит сверлить дыру в пространстве именно в тот момент и именно в том месте? – он всплеснул руками. – Ваше величество, меня оболгали. Мне приписывают намерения, которых у меня не было. Защитите меня!
– Это я, по-вашему, должен вас защищать? – рассвирепел король. – Это вы – защита трона, защита Гъде! А вместо этого вы то шляетесь по чужим кормушкам, то стреляете куда попало! На Мересань остались мои дочери! Вы должны были десять раз перепроверить, куда стреляете, слышите, вы? Коли вы не используете свою дурную голову, чтобы думать о нужном, самое время ее отрубить!
Ен Пиран вздернул бровь.
– Постойте, ваше величество! При чем тут принцессы? Я же вывез их с Мересань. Неужели не сказал вам? – он с сожалением поцокал языком.
– Что? – Имит уронил разжавшиеся кулаки, которыми только что потрясал. – Принцессы живы?
– Ну конечно, живы, – разулыбался адмирал. – Ваше величество, как вы могли подумать, будто я… Я первым делом позаботился об их безопасности. Как ваш верный подданный, я не мог поступить иначе! К несчастью, эти вероломные грешники чинили нам препятствия. В девушек стреляли! – он сделал возмущенные глаза.
– Д-дерьмо! – вырвалось у короля. – С ними все в порядке?
– Да, сейчас все хорошо, ваше величество. Старшая принцесса была легко ранена в ногу при нашем бегстве с Мересань, но я вовремя оказал ей помощь, и она даже не будет хромать.
– Дерьмо! – он скрипнул зубами. – Хорошо, адмирал. Мы… одобряем вашу заботу о принцессах. Скорее приведите их ко мне.
– Ваше величество, – низко поклонился Ен Пиран, – молю вас, защитите меня от низкой клеветы! Это ведь ничего вам не стоит, несколько слов – и все. Выступите по радио, отправьте заявление в Совет координаторов… А я пока съезжу за принцессами.
В кают-компании было достаточно просторно, чтобы разместилась и охрана Салимы, и сопровождающие т’Лехина, и Джеронимо Натта со своими монахами. Шварц остался в каюте, дабы, по его собственному выражению, не вводить высокого гостя в искушение испачкать штаны.
– Алессандро т’Лехин, координатор Мересань, – кардинал Натта вроде как представил его Салиме.
– О-о? – протянула она. – Вас можно поздравить с новой должностью?
– Не с чем поздравлять, – буркнул он.
Разве что с новым именем и с крестом на шее. Церемония крещения т’Лехина прошла в его ставке перед большой толпой народа и закономерно продолжилась массовым крещением собравшихся.
– Можете по-прежнему называть меня адмиралом.
– Суть не в том, как назвать, – она нетерпеливо поиграла брелком на пальце. – Давайте перейдем к делу. У меня мало времени.
– Простите, – проговорил он, глядя в стол, – я опоздал.
– Не будем констатировать очевидное. Итак, мой дорогой т’Лехин, – нет, не адмиралом она звала его на Земле, он сам предложил обращаться к нему просто «т’Лехин», – достаточно ли подробно господин Натта осветил вам предполагаемое содержание нашего договора? Если позволите, я напомню и, может быть, кое-что уточню.
Она отхлебнула зеленого чаю из чашки, поставила на блюдце. Приглашающе указала адмиралу на поставленную перед ним чашку. Нет смысла издеваться над противником более, чем необходимо. Тем паче, когда собираешься сманить его в союзники.
Как же она была хороша! Он ничего не мог с собой поделать. Пытался смотреть в сторону, но это невозможно, когда ведешь переговоры. Он посмотрел в ее глаза и опять пропал. Хотелось петь и говорить о любви. А приходилось – о деле.
– Хао готова вас принять, – она начала с главного. – Вам будет выделена определенная территория, вполне достаточная для двухсот миллионов человек, – она открыла ноутбук и повернула экран к т’Лехину. Он слегка застонал, но пришлось смотреть в самый центр этой адской электрической штуковины. –
