Ознакомительная версия.
И Тоцкий этой возможностью воспользуется на сто один процент. Это уж точно. Вон он, через два кресла от Рубакова, но глаза здесь. Холодные, как никелевые монетки, буравят и буравят…
– Держите обещания? – мрачно переспросил Рубаков. – Почему же вы убежали от моих людей?
– Я ни от кого не убегал, – отчеканил Стас. – Мы договаривались, что я получу три дня на подбивку дел. Ваши люди пришли через двое суток.
– Хм… – Рубаков на миг отвел глаза. – Ну а почему вы потом не вышли на меня?
– Я вернулся, – сказал Стас.
Как можно жестче. Чтобы оскорбленная невинность и уверенность в своей правоте так и лезли изо всех щелей.
– Я пришел сюда, чтобы сделать все, что в моих силах. Но наткнулся на ваших ребят. Спросите у генерала, где я пересекся с вашими людьми.
– Я знаю, я получил его докладную записку…
У Тонкого взлетели брови. Через миг он уже натянул на лицо прежнюю внимательно-добродушную маску верного помощника, у которого просто не может быть собственного мнения, отличного от мнения того, кто тут главный. Но все же был миг, когда его удивление вырвалось наружу. Только Рубаков сидел к нему боком и ничего этого не видел.
– Но почему вы не вышли на меня, на моих людей? – спросил Рубаков. – Если вы в самом деле хотели нам помочь, пришли бы к нам… У вас бы не было всех этих проблем.
– Были бы другие, – отрезал Стас. Обреченно, но с достоинством. Этакий непокоренный стоик. – Вместо того чтобы спокойно делать свое дело под землей, я был бы вынужден тащить на хвосте дюжину ваших людей. Это как в разведку на танке ходить.
– Ну, не стоит все же считать нас настолько недоверчивыми…
– Не знаю, не знаю. Пока я был прав. Я где-то так и оценивал степень вашего доверия. – Стас приподнял руки, скованные наручниками.
– Я думаю, этого бы не было, если бы вы пришли сами, а не попались моим людям! – раздраженно прищурился Рубаков. – И если бы вы пришли через трое суток после нашего договора, а не через две недели после истечения данного вам срока!
– Из-за того, что ваши люди пришли на сутки раньше, они спутали все мои планы, – невозмутимо отозвался Стас. – Последнее дело, которое я никак не мог отложить, затянулось.
– Что же это за дело такое, которое растянулось на две недели?
Рубаков позволил себе улыбнуться, хотя получилось это у него не очень. То, что должно было изображать ироничную, исполненную тонкого сарказма улыбку, смахивало на улыбку лубочного Буратино…
А где-то правее – два серых глаза Тоцкого. Напряженные. И едва заметное движение головой: не надо этого делать! Не смей! Не вынуждай меня на крайности!
Но Стас не обратил на это внимания.
Поздно. Тут уж пан или пропал. Полагаться на доброту Тоцкого бесполезно. Уже показал, на что способен. Или доведет гэбэшными спецсредствами до состояния растения со стеклянным взглядом и без единого собственного желания, или отдаст в лапы Бавори. И еще неизвестно, что хуже…
Нет уж! Играть так играть.
Стас не отводил взгляда от Рубакова. Глаза в глаза.
Горько усмехнулся:
– Вот видите…
– Что? – нахмурился Рубаков.
Стас покачал головой, будто подтвердились его самые худшие опасения.
– Это к вопросу о степени вашего доверия…
– Не понимаю.
Стас вздохнул. И холодно, устало, будто из чистой вежливости продолжая разговор, спросил:
– Вы знаете, что произошло под Пензой?
– Под Пензой?.. А, та подпольная ферма по разведению мутантов, с которой разбежалось зверье?
Стас еще раз горько усмехнулся. Этакий суровый волк-одиночка, которому недосуг расписывать собственные заслуги.
– Разбежалось… Два года не разбегалось, а тут вдруг само собой разбежалось…
Рубаков пару раз моргнул, хмурясь, а потом его брови медленно, но верно поползли вверх:
– Так это ваша работа?
Стас промолчал. Первый раз за весь разговор позволил себе потупиться.
Но уж сделал это старательно. И так, чтобы взгляд падал на наручники.
Только Рубаков этого взгляда на наручники не замечал. Вот ведь увалень!
Нет, хорошо, конечно, что сейчас все зависит от него, а не от Тоцкого… Но ведь как-то неловко даже! Словно у голодного щенка кость выманиваешь хитростью…
– Однако вы меня приятно удивили, Стас Викторович… – наконец пришел в себя Рубаков. – Но почему же вы не сообщили мне об этой ферме, если знали о ней?
Это, вообще-то, наша прямая обязанность, разгребать такие гадюшники.
Стас поглядел в сторону, в окно. Сплошная темнота – эвакуированные кварталы Старого Города. Ни одного светящегося окна, ни огонька – ничего, кроме темноты. Но несколько секунд Стас старательно таращился туда.
Не то чтобы ответа не было. Ответ был. Но надо выдержать паузу, изобразить работу мысли и внутреннюю борьбу, этакое желание уйти от ответа – и вдруг, поддавшись импульсу, резануть всю правду-матку…
Стас отвернулся от окна и в упор глянул на Рубакова:
– Знаете, Олег Игоревич… – Стас кисло ухмыльнулся. – Я верю в лучшее, но я не идеалист. Я верю, что вы хотите делать свою работу честно. Но это вы. А насколько я знаю, в вашем офисе осталось полно тех, кто служил под Старым Лисом. И вы лучше меня знаете, как именно они служили.
– Допустим… – нахмурился Рубаков. Бросил быстрый взгляд в сторону Тоцкого.
Стас старательно не заметил этот взгляд.
– Вы знаете, я работал на Графа давно, еще на его первой ферме. На той, где случился пожар. Тогда тоже зверье разбежалось. Три года назад…
– Знаю, знаю… – покивал Рубаков.
– Я видел, как у него поставлена работа с областными гэбэшниками. И знаю, насколько глубоко уходили его контакты. До самого головного офиса в Пригороде. Я не знаю, кто сейчас курирует Пензенскую область…
Рубаков опять бросил взгляд на Тоцкого, на этот раз задержавшись на нем дольше.
Но Стас опять старательно не заметил этот взгляд.
– Не знаю. Но думаю, что организовать такой рассадник, какой Граф устроил взамен старой фермы, было бы нереально, если бы глаза сотрудников ведомства не были зашорены толстым слоем драконьих шкурок. И областных, и тех головного офиса, которые курируют Пензу. И если бы я пришел в ваше ведомство и попытался хотя бы намекнуть на то, что там творится…
Стас тактично замолчал.
– Хм… – Рубаков отвел глаза.
Задумчиво пригладил волосы на макушке.
Ну давай же, увалень! Думай, думай! Найди тот единственный аргумент, который у тебя остался!
Найди! Скажи. И дай поставить точку. Такую, чтобы ты уже не оклемался…
– Ну… – Рубаков задумчиво пожал плечами. И наконец-то нашел этот единственный аргумент: – Вы могли бы обратиться прямо ко мне, Стас Викт…
Ознакомительная версия.
