Сейчас людям Газы нужно развернуть своих коней и скакать назад, отстреливаясь на ходу. В поединке на стрелах даже при неравных доспехах победят те, кого больше. Но грабителям жалко оставлять добро и пленников, которые могут разбежаться. Поэтому они оставляют луки и хватаются за копья. Но слишком поздно они пускают своих коней вскачь. Жеребцы грабителей не успевают пробежать и тридцати шагов, как на полном скаку в отряд подлого Газы врезается отряд могучего Эр Магура.
Почти половина грабителей падают с коней на землю, а люди Эр Магура, оставив копья в телах врагов, обнажают острые клинки. В полусотне шагов от пленников начинается жестокая конная сеча.
Из той сотни, с которой Газы пришёл на службу к Великому хану и с которой сбежал от него, осталось не так много народа. Большинство полегло в жестоких боях с теми, кто не хотел добровольно делиться добром. Но отряд подлого воина неизменно рос. К нему присоединялись изгои и подонки со всех концов великих степей и даже из страны синеликих гор. Каждый из них приходил со своим оружием, поэтому среди сабель, которыми грабители сейчас пытались повернуть ход боя в свою сторону, редко попадались одинаковые.
Вот с остервенелым лицом дерётся молодой кыргыз, или бурут, как называют этот народ враги. Его сабля узка, длинна и остра не только вдоль лезвия, но и на конце. Этим остриём он прокалывает доспехи и кольчуги воинов Эр Магура, как натянутые тряпки. Его народ должен сардару, против которого он сражается, но молодому буруту всё равно, потому что у подлецов нет родного кочевья.
А вот сражается беглец из Орды Великого хана. Его сабля тяжела и не имеет огнива — той части черена, что бережёт кисть бойца от ударов. Эр Магур только что вернулся с войны, на которой сражался бок о бок с войсками хана против тех, кто пришёл побить священных идолов и срыть курганы предков народа Великой Орды. Но беглецу с тяжёлой саблей всё равно, потому что у подлецов нет родной веры.
Сам Газы воюет клинком не своего народа. Очень дорогим, с рукояткой, украшенной бирюзой и синей эмалью. Вдоль лезвия вместо обычного желобка бежит затейливый рисунок, а верхняя треть клинка резко загибается и заметно толще нижней части. Эту саблю, выкованную в древнем городе Бухара, сардар грабителей купил на ворованные деньги, а скорее всего просто украл.
Воины Эр Магура сражаются только длинными шои и короткими селебе, потому что таково оружие их народа. А те, кто считает, что дубина надёжней сабли, проламывают врагам черепа тяжёлыми чехпарами. Сердце Джайрана поёт от радости, когда он видит это оружие. Потому что так сражаются воины его народа.
Врагов много, и они полны ярости и злобы. Но только Газы и ещё несколько уцелевших беглецов из армии Великого хана носят на голове шлем, а на теле дощатый доспех, надетый на кольчугу. Большинство же имеют из защиты только щит и в лучшем случае тегиляй с зашитыми кусками железа. Потому всё меньше и меньше становится их с каждым взмахом стальной длинной шои или короткой селебе.
И во главе воинов, вооружённых одинаковыми саблями и одетых в дорогие дощатые доспехи и прочные красивые кольчуги, стоит не трусливый Газы, а легендарный герой, могучий Эр Магур. Своей стальной шои он сокрушает одного за другим и злого бурута, и вооружённого саблей без огнива беглеца из Орды Великого хана, и ещё дюжину вражьих воинов. Добирается он и до подлого Газы. Кольчужная бармица не в силах остановить разящую сталь, и голова сардара грабителей катится, подобно перекати-полю, по земле. А умывшийся вражьей кровью сардар настоящих воинов издаёт победный клич.
Увидев, что их предводитель убит, грабители обращаются в бегство, но бухарские стрелы из булгарских луков достают их со спины. Из лука батыры Эр Магура умеют стрелять не хуже, чем бить копьём или рубить саблей.
И вот уже освобождённые женщины ликуют и падают ниц перед своими освободителями. А те везут голодных детей к своему обозу, где их ждёт вкусное мясо и согревающее вино. Долго не смолкнут радостные крики бывших рабов.
— Слава, слава могучему Эр Магуру!
— Слава его могучим воинам!
— Нет в степи человека более сильного и доброго, чем могучий Эр Магур!
— Нет более сильных людей, чем его воины!
— Да будет род твой славен именем и велик числом, могучий Эр Магур!
— Да будет род ваш славен, а стада велики числом и тучны телом, воины могучего Эр Магура!
* * *
С той поры прошло много лет и много зим, но ни в одной семье ни одного кочевого народа не рождался воин, равный могучему Эр Магуру. Эр Магур был силён, как дикий нар, отважен, как горный барс, и мудр, как пустынный змей. Его лук не знал промаха, а сабля — пустого удара. Ни один батыр никогда не сравнится с Эр Магуром, воином с сильными руками и доброй душой. К кому, как не к нему, должен был обратиться отчаявшийся Джайран? Если в подлунном мире кто-то из смертных людей и осмелится бросить вызов Чёрному волку, так только Эр Магур!
Женщины, следующие обозом, привели Джайрана в человеческий вид, но всё равно отважные батыры не хотели пускать его к своему любимому сардару, отдыхавшему после славной битвы. Не хотели, пока не услышали родную речь.
* * *
— Не бойся, верблюжонок! Я не оставлю тебя в беде! Мою саблю сковал сам кузнец Даут. Мой лук подобен луку северных булгар, а наконечники для стрел такие прочные, будто их калили в древней Бухаре. Сорок раз в своей жизни я видел весну, но ни разу ни один навруз не встретил с нечистым сердцем. Эр Магур не боится Чёрного волка! Он боится только уронить свою доблесть!
Его речь красива и кажется правдивой. Счастливый Джайран бросается на шею Эр Магура так, как никогда не бросался на шею родного отца. И на ресницах сурового воина дрожит отеческая слеза.
— Ступай спать, чернявый верблюжонок. Моя сабля будет стеречь твой сон так чутко, будто ты мой родной и единственный сын.
Подпрыгивая от счастья, Джайран отправляется в юрту. Но заснуть у него не получается. Он слишком взволнован и к тому же привык не спать ночью. Он долго лежит и думает: как это хорошо, что в подлунном мире есть такие люди, как Эр Магур!
И тут Джайран вспоминает, что от волнения так и не сказал могучему воину слова благодарности.
Мальчику стыдно. Эр Магур собирается бросить ради него вызов самому Чёрному волку, а он не сказал ему ничего, что могло бы выразить его признательность. Эр Магур наверняка на него обиделся, хотя и не подал виду — доблестные воины всегда так поступают. Нужно исправить эту оплошность!
Охранники с улыбкой пропускают мальчика, который говорит на том же языке, что и они. Джайран идёт молча, но сердце его поёт от радости.
