— Ты не сделаешь этого! — закричал Хорьян.
— Обязательно сделаю, если ты попытаешься украсть мою долю награды.
— Но я не обкрадываю тебя, а предлагаю десятую часть.
— Десять процентов! Это я дам тебе десять процентов — гораздо больше, чем ты заслужил, строя козни против Мефиса, Спехона и всех остальных.
— Ты не имеешь права так говорить обо мне! — завопил Хорьян. — Тебе никто не поверит: все знают, какой ты лгун. Куда ты торопишься? Возвращайся! Это я иду рассказать им…
Раздался топот ног и хлопанье дверей, а потом наступила тишина. Надо было скорее выбираться отсюда, и я не стал терять ни минуты. Я не знал, далеко ли им придется бежать за стражей. Может быть, до ближайшего угла. Выскочив из своей каморки, издали увидел двух торопившихся «друзей», не перестававших ссориться даже на бегу. Видимо, раздел награды, которую они рассчитывали получить за меня, еще не закончился. Я повернулся и укрылся в ночной тени, падавшей от соседнего дома.
Бежать было бесполезно. Я даже не торопился, шел не спеша, как на прогулке, словно был коренным жителем Амлота и шел намереваясь навестить свою тещу. Улица, по которой я шел, была темной, но впереди мелькал свет, и я направился в сторону более оживленных улиц. По дороге мне повстречалось несколько человек, но никто не обратил на меня внимания. Вскоре я очутился на улице с множеством маленьких лавочек. Все они были открыты, покупатели входили и выходили. Здесь было очень много солдат, и я впервые столкнулся с зани.
Их было трое. Они важно шли по тротуару, сталкивая мужчин и женщин на мостовую. Я немного нервничал, пока приближался к ним, но они не обратили на меня внимания.
Из головы не выходил подслушанный разговор «друзей» в доме Хорьяна. Я не мог забыть, что незнакомец упомянул имя Спехона в связи с Мефисом. Пакет, лежавший у меня в кармане, был адресован Спехону. Зачем же Мусо поддерживал связь, причем тайную, с одним из лидеров зани? Это казалось совершенно непонятным и серьезно беспокоило. Потом я припомнил, как проходил мой тайный и поспешный отъезд и предупреждение Мусо, чтобы я не называл Лодасу имя человека, которому везу депешу. Почему он скрыл это от верного Лодаса? Не хотел, чтобы оно стало ему известно? И почему Мусо почувствовал такое облегчение, когда я убедил его, что не умею читать по-амториански? Мое сознание начало проясняться. Я стал понемногу понимать, в чем истина. Правду я мог не узнать никогда, а мог узнать и завтра. Это во многом зависело от того, доставлю я пакет Спехону или нет. Быть может, надо приложить все усилия, чтобы выбраться из Амлота, добраться до «Анотара» и полететь в Санару, рассказать все Томану, которому я безгранично доверял? Но чувство благодарности за оказанное мне доверие скоро вытеснило это побуждение из головы. Нет, я пойду дальше и выполню приказ — таков мой долг солдата, давшего клятву верности.
По мере того как я шел по улице, магазины по сторонам становились все больше и роскошнее, одежда на прохожих — пышнее, а драгоценности сверкали все ярче. Богато украшенные ганторы везли своих пассажиров вверх и вниз по улице или останавливались около магазинов, пока хозяин или хозяйка ходили за покупками. Перед ярко освещенным зданием стояли двадцать или тридцать огромных ганторов. Когда я заглянул в окна, то понял: это ресторан. Вид огней, смеющихся довольных людей и хорошо приготовленной еды возбудил мой и без того не удовлетворенный аппетит. Я вошел в ресторан и увидел, что свободных мест нет. Постояв минуту в поиске места, я уже собрался уходить, когда ко мне подошел официант и спросил, не хочу ли я пообедать. Я ответил утвердительно, и он провел меня к столику на двоих, за которым уже сидела женщина.
— Присаживайтесь, — предложил он.
— Но столик занят, — запротестовал я.
— Я не возражаю, — обратилась ко мне женщина — Пожалуйста, присаживайтесь.
Мне ничего не оставалось, как поблагодарить ее и занять свободный стул.
— Вы очень добры.
— Не стоит благодарности.
— Право, я не знал, что официант ведет меня к столику, который уже занят. Это очень нетактично с его стороны.
Она улыбнулась. У нее была милая улыбка, да и вообще она была очень привлекательна и выглядела совсем молодой. Однако я уже знал, что нельзя по внешнему виду понять, сколько лет венерианской женщине — семнадцать или семьсот. Вот что делает с ними сыворотка долголетия!
— Это не так уж нетактично, как могло показаться, — снова улыбнулась она. — По крайней мере со стороны официанта. Я попросила, чтобы он пригласил вас.
Я не мог скрыть удивления.
— Вы очень добры. — Ничего, кроме самых банальных слов, не приходило на ум.
— Видите ли, — продолжала она, — вы явно искали столик и были огорчены, что свободных мест нет. Здесь было свободное место, я одна и чувствовала себя одинокой. Надеюсь, вы не возражаете?
— Я восхищен. Вы были не единственным одиноким человеком в Амлоте. Вы уже сделали заказ?
— Нет еще. Обслуживание отвратительное. Всегда не хватает официантов. Но еда — лучшая в городе. Вы, конечно, часто здесь бываете? Ведь тут все обедают…
Разговор приобретал опасный оттенок. Может, лучше сразу признаться, что я иностранец, чем притворяться и потом выдать себя какой-нибудь явной ошибкой, которую я непременно допущу в разговоре с человеком, хорошо знающим Амлот, манеры и обычаи здешних жителей? Я заметил, что она внимательно изучает меня, бросая взгляд на одежду, глаза, волосы. Несколько раз я ловил ее насмешливый взгляд. И уже решил признаться, что я иностранец, когда наше внимание привлекла суматоха в зале. Группа стражников зани допрашивала посетителей, сидевших за одним из соседних столиков. Манеры их были грубые и бесцеремонные. Они вели себя как банда гангстеров.
— Что происходит? — спросил я свою соседку.
— А вы не знаете?
— Это одна из многих вещей, которых я не знаю, — признался я.
— Они ищут изменников и санарцев. Это постоянно происходит в Амлоте. Странно, что вы не знаете. Теперь они идут сюда…
Не оставалось сомнений, что стражники направлялись через весь зал к нашему столику, а их главный не отрываясь смотрел на меня. Позже я узнал, что у них принято обшаривать все вокруг и допрашивать несколько человек. Делается это больше ради морального воздействия на горожан, нежели с иной целью. Конечно, стража производит аресты, но, в основном, под влиянием каприза или по доносам осведомителей.
Главарь шел, пошатываясь, прямо на меня и придвинул свое лицо почти вплотную к моему.
— Кто ты? — спросил он. — Доложи о себе.
— Это мой друг, — спокойно сказала женщина через стол — С ним все в порядке, кордочан.
