Магией демонов я пользоваться почти не умею, всему что за это время научился благодарить приходится только интуицию, поэтому я навострился ей доверять. И вот она сейчас очень громко объясняет, что от этих трех демонесс веет такой магической мощью, что могут выдернуть мне крылья прищелкнув лишь пальцем… Короче их лучше не злить.
— Кто вы? — спросил я стараясь угомонить разбушевавшийся инстинкт самосохранения.
Они хлопали глазами еще целую секунду, потом в один голос, перебивая друг друга, понесли какую‑то малопонятную ахинею. Тут же забыв о сдержанности, едва на них не рявкнул, всегда ненавидел когда женщин в одном месте больше одной:
— Говорите раздельно!
— Повелитель! — воскликнула зависшая посредине, и не обращая внимания на злобные взгляды подруг продолжила: — Я‑так‑счастлива‑что‑нашла‑вас!!
— Мы счастливы! — вставила свою лепту другая.
— Я‑давно‑чувствовала‑что‑здесь‑пахнет‑приятно, — продолжила тараторить срединная, едва не глотая слова от избытка чувств и не обращая внимание на шипение подруг, — но‑мы‑очень‑очень‑боялись‑пролетать‑над‑Империей.
— Почему вы побоялись тут появляться? — спросил я чуть прибалдев от ее напора.
Срединная уже открыла рот чтобы начать новую тираду, но ее плечо схватила другая:
— Тихо. Дай я расскажу! Повелитель, мы все, что осталось от первого легиона. Когда Империя разгромила наш легион, мы думали что остались одни в целом мире! Но теперь есть вы…
Она обмякла, почему‑то посмотрела куда‑то ниже моего живота. И хотя мое достоинство по‑прежнему оставалось в спокойном состоянии, она по‑дурацки улыбнулась.
— Ну так что дальше? — проявляя нетерпение спросил я.
— Простите, отвлеклась… Сотню лет мы копили силы для мести людям. Мы создали армию из тысяч одержимых и трех сотен огненных духов — мы считали что этого хватит чтобы раздавить Императора… По‑началу все шло хорошо, но потом человеческие воины стали сильней, смогли сдерживать духов и защищать магов дабы те успевали развоплощать сонмы из наших одержимых…
— Лая! — воскликнула третья доселе молчавшая. — Зачем повелителю эти глупые подробности?! Я расскажу!
— Почему ты?! Я еще не сказала…
— Все довольно! — бросил я, чувствуя как череп начал раскаляться, а мозги закипать. — Значит так. Я Повелитель и вы трое принадлежите мне. Вопросы, возражения есть?
Они энергично замотали головами, а, судя по счастливым лицам, мотали ими вовсе не из‑за испуга.
Раздумывая как бы половчее применить этот подарок судьбы, принялся вновь их разглядывать и тут заметил одну странность. Готов был поклясться что все три демонессы были одинаковой комплекции, но сейчас третья, вступившая в разговор последней, неуловимо изменилась. Показалось, что груди стали выше, ребер теперь почти не разглядеть, а худые ноги укрупнились и стали более мускулистее. Непонимание длилось какое‑то мгновение, затем меня озарила новая вспышка интуиции.
— Я чую магию, — произнес я обращаясь к ней. — Это морок.
Под моим, оценивающим, и злобным двух подруг, она опустила глаза, непроизвольно обвила хвостом свою ногу и сказала едва разборчиво:
— Да Повелитель, чуть‑чуть морока…
— А ты в этом навострилась, — произнес я без всяких интонаций, но она, подняв голову, улыбнулась.
— Да Повелитель, для вас я могу хоть кошечкой стать! Я исполню все ваши желания, только опишите, кого вы хотите видеть в своем ложе!
Глазами следя за зашипевшими от таких слов двумя первыми демонессами, умом был далеко отсюда. Умение демонессы мне наверняка пригодится…
— Хорошо, — бросил я. — Ждите меня в этом домене и набирайтесь сил. Через пару дней предстоит бой с Императором.
Мгновенно прекратив всю возню, они кивнули и неожиданно серьезно на меня посмотрели.
— Все инструкции дам потом, — на всякий случай уточнил я и растворился в воздухе.
Хорошо все‑таки, что позабыл о том, что телепортироваться можно даже с третьего круга в домене. Если бы я не вылетел и портанулся оттуда, то разминулся бы с демонессами…
Но жизнь кажется налаживается. Время твоего крушения уже близко, Император.
Этот мир очень странный. Законы физики, логики, следствия явлений есть и сохраняются как, наверно, и во всех мирах, но я не всегда их понимаю. Вот и сейчас морщу лоб и никак не могу сообразить, каким образом посреди зеленой равнины выросли два огромных пика‑близнеца.
Тысячеметровые, растущие прямо из травянистого ковра, черные скалы имеют в основании какие‑то жалкие триста метров, зато вершины будто были заточены великаном, издалека казалось что на их острия можно посадить человека словно на кол… Но это не так. Я стою на самом пике обоими ногами, правда, не твердо, оступиться было некуда и приходилось постоянно расправить крылья и балансировать меж воздушными потоками.
Сверху вся равнина была как на ладони, только небольшую часть левой стороны закрывает близнец скалы, на которой я устроил наблюдательный пункт. Эти скалы называются Рогами Демона, а это место я выбрал для генерального сражения.
Я не боялся и даже не волновался, в груди не было ни азарта, ни сомнений. Дни составления планов, подготовки к сражению, корректирования направления движения войска Императора (не зря Анх прикармливал по всей Империи управителей), все осталось позади — а сейчас настало время боя.
Долина меж Рогами была заполонена людьми в блистающих тяжелых доспехах, Бриан с Вестой постарались на славу — теперь все мои воины с ног до головы покрыты в броню ничуть не уступающую, а может и превосходящую панцири имперских гвардейцев. Если приглядеться, среди этого мельтешения внизу можно разглядеть шлем‑свинью Бриана и открытый, с прикрепленным к стрелке белым пером, Весты — она, кстати, так и осталась командовать тремя десятками лучников посматривающих сейчас на соратников с какой‑то странной горделивостью.
А еще в этой куче железных людей можно разглядеть пустое пространство и бездоспешную фигуру, стоящую облокотившись на фламберг выше своего роста. Кассия в теле Аркарис презрительно отвергла доспехи, заявив, что архонта с душой демона не одолеть и армии дьяволов. По правде сказать, я не хотел ее ставить под удар имперского молота, не хотел ею рисковать, но она настояла…. Взяв с нее слово, что она покинет бой, как только возникнет серьезная опасность, я успокоился. Пускай она своим видом укрепляет веру воинов. Без веры в победу в их сердцах, мой план обречен заранее.
Их там внизу всего три сотни. Три сотни человек, которые должны сдержать войско Императора. Триста смертников которые, тем не менее, обязаны переломать хребет вражескому войску. Но если они дрогнут… Это станет смертью. Смертью для моих планов сделаться в ближайшее время правителем этого мира из железных людей.
