— Ближе к теме, — командным голосом вожака, скомандовал Леха.
— Еще в самый первый раз, — вздохнув, сказал я, — когда мы были в Федерации, меня Кремер попросил перед самым отъездом научить его нашему Языку. В надежде на дальнейшее плодотворное сотрудничество я не стал отказываться и привел Следака.
А Следак совсем не дурак, хотя и любит изображать тупого, и, как почуял странности, пришел ко мне. Не то чтобы он людей вдруг резко полюбил, но раньше старался держаться от них подальше, а тут вдруг запах стал восприниматься нормально. Прямо как у оборотня другого вида. Совершенно не мешает при случае выпустить кишки, но враждебности без причины нет.
Я заодно прощупал и остальных. Двадцать бойцов — вполне достаточно, чтобы выводы сделать. Прямой опасности нет, а польза имеется. Может, какие-то тонкости я и упустил, но у меня было три года на наблюдение. Через год это просекли и пауки. Скорее всего, через Разрезающую плоть, она первое время много этим занималась для своих учеников. Пришла ко мне Черепаха и невинно предложила в дальнейшем усваивать язык новичкам через псов-оборотней. А лучше вообще нормально учить. И полезнее для развития мозгов, и все-таки специалистов, способных на это, на весь Клан только трое и забесплатно они трудиться не желают.
Я возражать не стал, сделал вид, что не понимаю о чем речь. На самом деле для контроля даже интересно сравнить. Особой разницы при получении знаний от псов или людей не заметил. На характер все это не влияет, заскоков не наблюдается. Просто небольшие дополнительные приобретения. Скорее всего, пауки это тщательно проверили, не ставя остальных в известность, и пришли к выводу, что ничего опасного не происходит. Иначе бы потребовали запрета.
Что касается Пинающего Медведя, — отвечая на его нетерпение, которое даже вырвалось наружу жестом, поясняю, — я его специально отправил к своему знакомому командиру батальона. Тогда Габи еще комроты был. Тоже пес-оборотень. Еще до Черепахи догадался проверить, какой результат будет. Ничего неожиданного он не притащил, интерес к военным делам у него и раньше наличествовал.
— А ему, конечно, ничего не объяснял!
— Почему? Как раз кое-что рассказал. И про то, что знания офицера профессионала пригодятся, не с рядового же ему начинать? И про то, что такого еще никто не делал. Все-таки они хоть и родственный вид, но совсем другой язык и воспитание. И про то, что одно дело, когда людей в округе пару десятков и совсем другое, когда их тысячи.
— На слабо ловил?
— Ну, почти, — сознался я. — Кто ему виноват, что он хочет быть лучшим? Вот я совершенно с ним не соревнуюсь. Мне своих проблем хватает. Потом он сам пришел, попросил еще и русскому научить. Я честно старался отговорить, но любой оборотень сам себе голова, советов не слушает, даже исключительно правильных. Нашел я ему подходящего типа с военным уклоном. Мало ли что пауки не желают, если Длинного Зуба правильно попросить, он назло Черепахе что угодно сделает. Человек сейчас ходит в штабных. Большой специалист по противопартизанским действиям в лесу и оборудованию разными ловушками приграничной зоны.
— Сколько наших на сегодня через это прошло?
— Почти две с половиной сотни, половина военные специальности, половина по производственной части. Причем после первого года, обратного обучения Языку посторонним людям не давали. Только специалистам, и то не всегда. Это общее количество и с русским языком, и с федеральными, и даже с языком псов. Я прогнал через процедуру всех кого брал в Хищники, им постоянно приходится иметь дело и с людьми, и с другими видами. Какое-то количество терпимости и понимания мотивов необходимо. Кроме того, все мои производственные начальники ездили на стажировку либо к Кулаку, либо в Федерацию.
— А что получают люди? — вкрадчиво спросил Леха.
— Вот это скользкий вопрос, — сознался я. — Прямо задавать вопросы я не хочу, но постоянно общаюсь и с Довом, и с Кремером, и еще кое с кем. В конце концов, я не первый год свою жену регулярно вижу. Жалоб я от них не слышал.
Кроме того, у меня имеется контрольная группа на острове, но тут сложно сказать, это может быть и просто наше влияние сказывается. Соотношение на острове, если не считать детей, не больше одного к двадцати. И получили язык только специалисты, их жены и дети учились самостоятельно, что еще больше снижает процент людей. Кстати, я за этим слежу, и существует негласная квота на прием даже в качестве соседей. Пока людей меньше, и значительно меньше, они под нас подстраиваются, а не наоборот. Неуживчивые очень быстро вылетают. Так что где кончается бессознательное воздействие и начинается просто нормальная жизнь трудно сказать определенно.
Что они переняли... Наше отношение к данной клятве — они теперь страшно стараются зря не обещать, а если договорились, то будут очень стараться все выполнить. Практически любой, прошедший через процедуру, в течение месяца — двух бросает курить. При этом он совершенно убежден, что решение принял самостоятельно и без всякого давления со стороны.
Самое важное — это полное отсутствие боязни перед оборотнями у тех, кто знает. Обратный вариант нашего спокойного отношения к людям. Хочешь точнее — говори с Койот.
Леха опять сжал кулаки. Мысленно, он наверняка прикидывал, как будет выбивать из паучихи подробности.
— Сколько ты знаешь языков?
— Я — это очень специфический случай. Не стоит проводить на мне тесты. Я оборотень, но одновременно и человек. Так что даже если что-то получил потом, это не увидеть.
— Тед?
— Да не бери в голову, — посоветовал я. — Он и без тебя был страшно толерантный, на Псицу клюнул, не обращая внимания на происхождение. Псы на притирание к людям имели тридцать с лишним лет. Подробности твоей жизни он не знает, кроме Языка ничего лишнего, я проверял. Может ты хоть теперь задумаешься, стоит ли делать то, что в результате может выйти боком. Тысячу раз тебе говорил, чтобы не экспериментировал самостоятельно.
Леха долго задумчиво молчал. Я терпеливо ждал, не пытаясь мешать. Подобные вещи стоит хорошо переварить. Казалось бы, прекрасно все знаешь, а тут в картине простого мира вылезают крайне интересные подробности. А сказать давно надо было, просто сейчас к слову пришлось.
— Почему Черепаха не появляется? — спросил он, наконец.
— Так сам просил, чтобы Таню поменьше привлекали к нашим делам. Я ей очень понятно объяснил, что специалисты нужны, а недоучки нет. Усиленно догрызает гранит науки и что потом с ней делать — это уже не мое дело. Сам думай.
Кроме того, один всегда должен торчать на Земле со второй половиной портала. Мне проще решать разные деловые вопросы. Если надо, просто дам указания, ничего не объясняя. А, кроме того, она и сама не горит желанием возвращаться. Там интересно. Ходит сейчас по разным экстрасенсам и смотрит внимательно в надежде найти очередной клад. Сплошь жулики.
