— Ты не понимаешь…
— Я все понимаю! Нам не о чем больше говорить.
— Да? — Лицо Белиала перекосилось. — Значит вот как… Надеюсь, ты написал завещание?
— Ты зря мне угрожаешь. Знаешь, почему меня прозвали Танком? Потому что иногда я становлюсь дико упрям и пру напролом.
— Я отыщу для тебя подходящую гранату, Танк.
— А я уже приготовил для тебя подходящую пулю, Белиал.
Разряд молнии ударил с неба. Словно кегли, разлетелись в стороны люди-статуи, окружившие Танка и Белиала. Рухнули сверху валуны, охваченные пламенем, расплескали превратившуюся в пепел землю. В образовавшейся воронке вскипел ядовитый, желто-бурый туман.
— Сначала я раздавлю тебя здесь! — прокричал Белиал. — Потом я доберусь до тебя там!
Танк поднялся с колен, окинул взглядом дымящуюся яму, снял шляпу, семипалой ладонью стряхнул с нее грязь. Сказал спокойно:
— Ты не справишься со мной ни здесь, ни там. — Он нахлобучил мятый головной убор. И добавил: — Кишка тонка…
Вырвались из-под земли черви-щупальца, унизанные острыми крючьями, оплели Танку ноги — но он плюнул на них, и они рассыпались прахом. Закружились в отравленном воздухе тысячи алых нитей-пиявок, но Танк дунул на них, и они унеслись прочь.
— Это все, на что ты способен?
— Ладно, ладно, — забормотал Белиал, быстрыми пальцами сплетая очередное заклинание. — Поглядим, справишься ли ты с этим… Я на кусочки тебя разорву, в пыль превращу, а потом и людей твоих — за тобой… — Он отступил на три шага, вскинул над головой руки. На ладонях его проступила кровь. Тонкие алые струйки потекли вверх. — Ты оказал мне большую услугу. Ты собрал здесь всю команду Богоборца. Теперь я одним махом прикончу их. Разом! Всех!..
Бесформенные тени слетелись к рукам мага, слизнули с них кровь и обрели тела. Острые копыта ударили в землю. Вспыхнули глаза, похожие на фары. Будто кузнечные горны распахнулись пасти, роняющие огонь.
Вызванные Белиалом демоны с трех сторон бросились на Танка. Но он сложил кукиш из семи пальцев, и столбы нестерпимого сияния без остатка поглотили адских созданий.
— Магией меня не проймешь, — сказал Танк. — Да и тебя, наверное, тоже. Холодное оружие не причинит мне вреда. Так же, как и тебе…
Они стояли друг напротив друга в дымящейся ядовитыми испарениями воронке. Под их ногами горела земля. У них было сколь угодно времени — потому что время вокруг них остановилось.
— Пат? — неуверенно спросил Белиал.
— Не думаю, — ответил Танк. Резким движением он распахнул плащ, откинул полы и положил руки на широкий ремень.
Лицо Белиала вытянулось, челюсть отпала, глаза округлились.
Ладони Танка легли на рукояти двух револьверов.
— Есть ли в этом мире защита от крохотных кусочков свинца, разогнанных до огромной скорости?
Щелкнули взводимые курки, и Белиал вздрогнул. Он, не отрываясь, рассматривал своего противника, обшаривал растерянным взглядом его фигуру.
И его оружие.
Револьверы у пояса, обрез на бедре, короткий автомат незнакомой системы с подствольным гранатометом…
Танк не позволил магу увидеть весь арсенал.
— Кишка тонка, — сказал он и спустил курки.
Белиала отбросило назад. Кровь плеснула из ран: словно два алых бутона вмиг распустились — и увяли, превратившись в гнилостно-бурые кляксы. Неизведанная ранее боль ожгла изнутри ребра.
— Кто ты? — Маг упал в огонь. — Откуда ты взялся? Такой… — Он закашлялся; рот его наполнился кровью, розовая пена запузырилась на губах.
Рослая фигура, расставив ноги, замерла над Белиалом. Широкополая ковбойская шляпа заслонила мутное пятно солнца. Хлопая, развевались полы длинного плаща — развевались, хотя ветра не было.
— Я?.. — Две черные глубокие дыры уставились магу в лицо. — Я — никто. У меня было множество имен. А когда имен много, они перестают что-то значить… Впрочем… — Танк широко улыбнулся. — Можешь называть меня Сетевым Ковбоем.
Белиал вскинул руки; кровь фонтаном брызнула из его горла:
— Стой! Я знаю…
Черные дыры изрыгнули пламя.
Смерть обезобразила лицо мага.
— Сетевой Ковбой — так звали меня лет двадцать тому назад… — Танк опустил тяжелые револьверы. — Идиотское имя… Но веселые времена… — Он тронул ногой труп врага.
У Белиала больше не было глаз.
И затылка.
11
Наваждение длилось лишь миг.
Глеб тряхнул головой, и необычное ощущение загустевшего времени отлетело прочь. Все вернулось на свои места.
Он ударил копьем Двуживущего. Смертельно раненный воин захрипел, выронил черный меч и упал на колени. Костяная маска слетела с его лица. Чья-то нога тут же ее раздавила.
— С нами Богоборец! — закричал позади Ирт. — Он здесь! Он вернулся!
Сражающие люди ревом откликнулись на этот крик.
Глеб рванул на себя сияющее копье, а потом начертил в воздухе магический знак…
12
Фаталия не поняла, что произошло. Мгновение назад она тянулась к Белиалу — и вдруг оказалось, что она лежит на земле на краю невесть откуда взявшейся ямы, затянутой вонючим дымом.
Фаталия вскочила на ноги.
Меч пропал. Доспехи были заляпаны какой-то гадостью. Тело ныло и на любое движение отзывалось дергающей болью.
— С нами Богоборец! — услышала она отдаленный крик и, опознав голос Ирта, вскинула над головой сжатый кулак.
— С нами Богоборец! — прокричала она и, подскочив к встающему с земли Двуживущему, ударила его ногой. Подобрав чей-то меч, непривычно легкий, но удобный и прихватистый, она снесла голову оглушенному врагу.
На дне ямы, среди дыма и луж огня, кто-то шевелился.
Фаталия прыгнула вниз — и задохнулась. Ей показалось, что она очутилась в раскаленной печи. Кожу будто паром обдало, глотку словно кипятком ожгло.
Фаталия покачнулась, теряя сознание, но чья-то крепкая рука обхватила ее, широкая ладонь зажала нос и рот.
— Не дыши! — рявкнули ей на самое ухо.
Она успела увидеть темную фигуру, лежащую в огне в трех шагах от нее. У мертвого человека не было глаз. Пламя рвалось из дыр на их месте.
Фаталия не успела разглядеть сколько пальцев на руках было у мертвеца.
Она лишилась сознания, когда свежий воздух ожог холодом ее лицо.
13
Танк осторожно опустил на землю бесчувственную Фаталию и выпрямился. Поправив шляпу, он вытащил револьверы и скользнул взглядом по сражающимся бойцам.
Какой-то Двуживущий кинулся на него. Танк выстрелил нападающему в голову. Костяная маска разлетелась вдребезги. На залитом кровью лице отразилось безмерное изумление.
