— Победа! — сомнамбулически возвестил Ларю, устремив безумный взгляд на прыгающую между пальцев молнию. И повторил еще дважды, убеждая самого себя: — Победа! Победа!
Все было кончено. Заклинание произнесено. Вильсон Ларю стал единственным магом на земле. «…Горе земле и морю, ибо дьявол сошел на вас! Он полон злобы, ибо знает, что немного времени ему осталось!»[72] Но пока что он выиграл…
…Сражение, но не войну. Я метнул в Ларю гранату с нервно-паралитическим газом. Даже не взглянув в мою сторону, он поймал ее, отправил в рот и принялся жевать, словно жвачку. Я хлопнул себя ладонью по лбу. Бороться с Алхимиком при помощи химии! Болван ты, Альварес!
Отец Донахью окутал ноги Ларю пламенем из огнемета; в тот же миг ударили оба «мастерсона». Сотни снарядов обрушились на злодея, не причинив ему никакого вреда.
— Режим четыре! — крикнул я, отбрасывая огнемет и берясь за тяжелую четырехствольную базуку.
Команда бросилась врассыпную, готовясь атаковать Ларю с разных сторон. Алхимик небрежно метнул молнию — она пролетела в ярде от Джессики. Оба одинаково изумились. Бывший библиотекарь еще не понял: все на свете требует навыка, высокая магия — тоже. Ларю обладал теперь могуществом Бога, но отнюдь не мастерством, — все равно что малое дитя с базукой. Пока он представляет большую угрозу для себя, чем для других. У нас еще есть надежда… Но она с каждой минутой убывает.
Ударившись о потолок, граната взорвалась как раз над головой Ларю; напалмовый дождь хлынул на него, загорелись волосы и одежда. Кен разбежался и прыгнул — я думал, на врага, но он лишь описал круг и снова присоединился к нам. Я обратил внимание на пистолет-пульверизатор у него в руках, глянул вверх: на стальном потолке расширяется шипящая окружность. Очевидно, у нас с Кеном головы работают в сходном режиме.
Громкий треск — и Ларю оказался погребенным под двадцатью тоннами стали. Он распластался на полу, как таракан под башмаком. Мы уже возликовали: наша победа! В следующий миг сила левитации подняла с пола стальной диск. Еще секунда — и он образовал с потолком единое целое, словно ничего и не было. Ларю с наглой ухмылкой поднялся на ноги — без единой царапины! Даже кимоно не помялось…
По моему сигналу его угостили ранцевыми снарядами. Однако по мере приближения к магу снаряды уменьшались в размерах и под конец становились не больше пуговицы, оболочка жалкой тряпицей падала к его ногам… Выпустив из гранатомета три оставшихся снаряда, я отшвырнул его и принялся строчить из автомата. Пустые гильзы величиной с кончик сигары так и выскакивали из инжекторного отверстия.
Джессика не отрывалась от «узи», но свинцовые пули лишь сплющивались и прилипали к его одежде. Истощив сорок четвертый, я стал палить по стенам из обоих «магнумов»: пули должны срикошетить с той стороны, где у него нет силового щита… Однако тяжелые боевые патроны падали ему на спину, как розовые лепестки, и лепестками же осыпались на палубу.
Подкравшись к магу и совершив сальто, Минди разрубила его пополам и откатилась в сторону. Хлынула кровь… Но половинки тотчас срослись — на магах все быстро заживает. А ведь он теперь единственный маг на планете, его сила многократно возросла… Нам нужно только одно: смертоносный удар по всем частям тела сразу! Или «Мозговой взрыв». Ларю повернулся к нам лицом, и с его ладоней соскочили два саблезубых тигра. Пришлось Минди повозиться. Потом в руке у него появился хрустальный жезл… нет, алмазный, с хрустальным шариком на конце — маленьким глобусом.
— Джессика, ко мне! — крикнул я.
Джесс пустилась бежать, стреляя на ходу.
Опустошив баллоны с плавиковой кислотой, Кен швырнул ставшее ненужным снаряжение в Алхимика. Оказавшись на уровне его жезла, баллоны, шланг и пульверизатор застыли в полете и вдруг устремились обратно к Сандерсу. Тот упал на колени — они начали снижаться. Несколько секунд Кен оставался неподвижным, но в последний момент резко взвился в воздух, и все летевшее врезалось в палубу, пробив ее наподобие метеорита.
Стрельба не прекращалась ни на минуту. На заднем плане тигриный рык сменился жалобным мяуканьем, но оно вскоре смолкло под безжалостными ударами самурайского меча Минди. Ларю метнул «Огненное копье», потом наслал на нас «Ледовый ураган», «Окаменение плоти» и несколько разных «Заклинаний смерти». Но все эти кошмарики разбивались о переборки, превращаясь всего лишь в шумные пиротехнические эффекты.
— Ты слышишь только мой голос! — тихо, но настойчиво проговорил я, обнимая свою маленькую жену. — Только мою команду!
Лицо Джессики смягчилось, глаза расширились и заблестели — она вошла в предварительную фазу транса.
Чтобы укрыться от докучавших ему гранат, Ларю возвел вокруг себя призматический купол. Майкл успел подкатить под основание купола бутыль освященного масла: Ларю поскользнулся и еле удержался на ногах. Сандерс голыми руками забарабанил по куполу — послышался звон. В воздухе выросли ворота в Другое измерение — оттуда выскочила громадная гидра, ростом выше Ларю. Семь голов сказочного дракона извивались и шипели, как пролитая плавиковая кислота; несколько других плевались адским огнем; еще одна яростно вопила; ее соседка пыталась нас загипнотизировать, и наконец, последняя, самая крупная голова, поведя бровью, воздвигла горный хребет. Вот уж поистине: «Чудовищные твари размножались…»[73] Надо что-то предпринимать. Дженнингс подползла к Вильсону и вонзила ему в сапог отравленное лезвие. Ворота захлопнулись и исчезли, а вместе с ними и чудовище. Фьюить! Вечеринка для избранных окончена. Пора по домам.
Донахью и Кен передали Минди свои часы; она зарядила их под куполом вместе со своими, Кен схватил купол и шмякнул о палубу. Хруст — и купола не стало. Рассвирепев — аж дым пошел, — Ларю попробовал «боди-бум»: мои друзья один за другим стали взлетать в воздух. Окончательно остервенев, Ларю пустил несколько расщепляющих лучей из лазера, изрешетив стены и палубу; взрыв следовал за взрывом. Алхимик так никого и не задел, только мой автомат и кобура распались на атомы да шлем сорвала с головы невидимая сила — по совету Ренолта я не туго застегнул ремешок, как раз на такой случай. Слишком много бойцов в прошлые годы лишились головы лишь потому, что старались выглядеть опрятными и подтянутыми, вместо того чтобы в первую очередь заботиться о своем удобстве, и главное — о безопасности.
— Кодовое слово на входе — «Армагеддон». — Я говорил быстро и очень тихо, стараясь поменьше беспокоить разбитую челюсть. — На выходе — «Апокалипсис»…
