Панорамная комната была погружена в темноту, и Истормун пытался унять дрожь в руках. Он вновь и вновь сканировал поток маны, ища свидетельства присутствия своих подопечных по Общению, находящихся за сотни бесконечных миль от него, в лесу под Катурой, и не находил ничего.
Тишина кричала ему в лицо.
А в городе пели шарпы.
Почему они поют? Они не могли узнать то, чего не знал он. Зато они могли считать дни, и с каждым прошедшими сутками, не принесшими весть о победе людей, надежда крепла в их грязных эльфийских душонках.
Истормун подошел к окну и уставился на тропический лес.
Вскоре Круг магов вновь возникнет у него в голове, и на сей раз они не примут его заверений. Он не мог сообщить им ничего нового. У него не было вообще никаких новостей.
Истормун сделал долгий и судорожный вдох и внезапно понял, что ему страшно.
Человек, протягивающий руку дружбы, таит в ладони ядовитые зубы тайпана.
Эльфийская поговорка
— Привет, дружище.
Такаар беззвучно скользнул в комнату, в которой только что побрызгали благовониями. Наступила полночь, но Гаран по-прежнему сидел в своем кресле, и темнота сомкнулась вокруг него.
— Ты ждал меня, — заметил Такаар, подходя ко второму креслу, и вопросительно приподнял брови. Гаран следил за ним. — Ты меня видишь?
— Да и да, — ответил Гаран. Впервые за последние двадцать лет голос его звучал бодро. — У меня есть друзья, которые искали тебя или, точнее, твою ауру, и они же даровали мне на сегодняшнюю ночь способность видеть в темноте.
— С каждым днем ты все больше становишься похожим на эльфа, — ухмыльнулся Такаар.
— С чувством юмора у тебя по-прежнему проблемы, — парировал Гаран.
В комнате воцарилось долгое молчание, но оба не испытывали от этого ни малейших неудобств. Такаар пересел на кровать. Он не мог заставить себя взглянуть Гарану в глаза.
— Ну, так ты мне скажешь, наконец?
— Что я должен тебе сказать? — осведомился Такаар.
Гаран покачал головой.
— Кто победил?
Такаар замер. А мучитель у него в голове захлебывался от смеха. Обращенные нашли его не далее чем в одном дне пути от Исанденета, и только сейчас он запоздало сообразил: поскольку магическое сообщение прервалось, здесь никто еще ничего не знает.
Растяни удовольствие. Помучай его немножко.
— Мы, — ответил Такаар. — Назад не вернется никто.
Как трогательно.
Гаран поднес руки ко рту, а когда заговорил, то впервые стало ясно, как же он стар.
— Я пытался предостеречь его. А ведь он поступил так только ради того, чтобы иметь возможность отправить армию обратно на Балайю. Сейчас он слаб. Слабее, чем когда-либо.
— После того, что нам довелось пережить, я искренне надеюсь на это.
Гаран коротко рассмеялся, но смех его быстро перешел в удушливый кашель.
— Неплохо, — заметил он и посерьезнел. — Сколько жизней загублено зря.
— Вас сюда никто не приглашал. С самого начала было ясно, что этим дело и кончится.
Гаран покорно склонил голову.
— Но тебе все равно понадобится помощь. Истормун слишком могуществен для тебя. Я хочу, чтобы познакомился кое с кем. Только прошу тебя, не пере…
Такаар услышал, как открылась дверь умывальной комнаты. Оттолкнувшись от кровати руками, он сделал кувырок назад и приземлился на пол. Крутнувшись на левой ноге, он с размаху упер правую под подбородок вошедшему мужчине. Тот выругался, и Такаар надавил сильнее, грозя задушить его.
— Спокойно, Такаар. Это — мой друг, — сказал Гаран. — Штайн, я же просил тебя подождать, пока я не позову тебя. И еще я говорил тебе, что он опасен.
Такаар еще несколько мгновений смотрел на странного человека, прежде чем убрать ногу.
— Ты кто? — требовательно спросил он на языке людей.
— Его зовут Штайн, — пояснил Гаран. — Он возглавляет команду из двадцати пяти магов. Они, Такаар, — мой подарок тебе.
Такаар развернулся к Гарану.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Не знаю, сколько твоих друзей ТайГетен придет сюда, но, сколько бы их ни было, без магии этого будет мало. Штайн со своими людьми придерживается тех же убеждений, что и я. Калайус следует избавить от присутствия Истормуна, потому что сила, которую дает эта земля ему и Кругу магов, слишком велика. В нашей стране грядет война, Такаар. И Истормун со своими приспешниками не должен победить в ней. Если мы ослабим его здесь, это даст нам шанс.
Такаар подошел к Гарану и услышал, как Штайн последовал за ним.
— И что вы можете сделать? — пожелал узнать эльф.
— Все, что сможем, лишь бы не дать Истормуну и его людям вмешаться в ход событий, — ответил Штайн.
— Нам нужно, чтобы вы убрали охранные заклинания с бараков для рабов, ворот и стен храмов на площади, — заявил Такаар. — И еще вам придется где-нибудь спрятаться, когда эльфы окажутся на свободе. Погибнет много людей.
— Ты готов мне поверить? — поинтересовался Штайн.
— Тебе доверяет Гаран, а я доверяю ему.
— Спасибо, Такаар, — кивнул Гаран. — А теперь, Штайн, тебе пора уходить. Ты знаешь почему. Я устал, а Такаар еще должен выполнить давнее обещание.
— Ты уверен? — спросил Штайн.
— В моем распоряжении был целый век, чтобы обдумать все это, — отозвался Гаран.
Штайн пожал ему руку.
— Ты поступаешь правильно.
— Не прошло и ста лет, — согласился Гаран.
Штайн взглянул на Такаара.
— Я подожду тебя снаружи. Нам надо поговорить и составить план.
— Я сам тебя найду, — ответил Такаар.
Штайн закрыл за собой дверь, и Такаар опустился на колени перед Гараном. Тот погладил его по щеке холодной и влажной ладонью.
— Наконец-то, — сказал он. — Только не надо меня жалеть.
— Ты станешь легендой, когда мы напишем историю эльфов.
— Что-то я очень в этом сомневаюсь, — ответил Гаран. — Я хочу поблагодарить тебя, Такаар.
— За что?
— За то, что ты разговаривал со стариком и не дал ему окончательно сойти с ума. Мои самые одинокие и самые болезненные часы скрашивали воспоминания о наших беседах.
— Ты проявил милосердие, когда я уносил отсюда Катиетт, — сказал Такаар. — Я никогда этого не забуду.
— Теперь у вас появился шанс, — сказал Гаран. — Штайн — талантливый маг, и его люди верны ему. Смотри не облажайся. Мой призрак будет наблюдать за тобой.
— Ты сам не веришь в то, что говоришь.
— Нет, но легенда получится знатной, не правда ли?
Такаар улыбнулся.
— Ты прав. Ну, как это будет?
— Быстро, — ответил Гаран.
