он сумел выслушать мою скорбную повесть в молчании.
— …и на Спасении хуже всех. Эта убийственная зеленая мутация превратила жизнь в ужасающий ад и для их собственных соплеменников, и для потомков первоначальных поселенцев.
— Спецкорпус уже справлялся с таким. Наше подразделение КЗД.
— Каких кассет?
— Комитет зеленых дел. Мы внесем вашу планету в список. — Отвернувшись от экрана, он что-то забормотал невидимому компаньону и обернулся обратно: — Командир КЗД генерал Карутерс как раз рядом. Он будет на корабле, который мы отправим за вами. Он все и объяснит.
— Отлично. Но перед следующим заданием переведите на мой счет миллион кредитов — на непредвиденные расходы.
Он взрыкнул, но неохотно кивнул.
— Вам их разместить на счету кредитной карты или на одном из секретных, о которых мы якобы не знаем?
— Как вам угодно. — Закончив разговор, я сделал мысленную пометку, что надо велеть моему сыну-банкиру Боливару быстренько пожонглировать счетами.
Денек выдался долгий, и мне предстояло многое обдумать.
— Где тут бар? — спросил я.
Робот-радист нажал на кнопку.
— Робогид ждет вас снаружи, многоуважаемый сэр, — раболепствовал он, протягивая мне отвергнутую — а теперь переполненную — кредитную карту.
Тема первопоселенцев — сплошь бревна да чучела коров — в салуне меня коробила, но я хотя бы смог подкупить оркестрик, оглушительно лабавший кантри-рок, чтобы тот смолк.
Отхлебнув из запотевшего бокала, я попыхивал тысячелетней сигарой и высчитывал, что надо — а теперь и можно — сделать.
Славный корабль «Свинобразий экспресс», наполнив баки дисконтными гравитонами под завязку, может завершить свое путешествие до Механистрии. Без меня.
Затем, как только командир КЗД генерал Карутерс прибудет на этот захолустный спутник, я введу его в курс зеленой трагедии на той несчастной планете.
А по завершении взваленного на меня Инскиппом прискорбного задания мы с Анжелиной наконец вернемся в свой курортный мир к вполне заслуженному — и заработанному потом и кровью! — отдыху. Я попыхивал и пил, пребывая с миром в полнейшем согласии.
Томаса и его товарищей-беглецов по пути подбросят на родные планеты.
Добрый капитан Сингх, если захочет, продолжит путь в качестве хозяина и владельца космолета. Я без всяких сожалений выброшу из головы и этот космический свинарник, и всех, кто улетит на нем…
— Так и думала, что найду тебя здесь, — бросила Анжелина.
— Ничуть не сомневался. Выпьешь?
— Конечно. — Она плюхнулась в кресло, попутно скомандовав: «Сидеть». Позади нее перегруженный портье-бот с лязгом рухнул на пол.
— Ни за что не угадаешь, с кем я только что говорил, — изрек я. И в тот же миг ее холодный, обросший инеем бокал вознесся из середки столика.
— С Инскиппом. И у него есть для тебя работа, которую уже давным-давно пора выполнить.
— О прозревающая мысли, это правда! — Я поглядел на гору вещей, которую она принесла. — Но давай сперва отпразднуем! Устроим всем пирушкам пирушку.
— А в самом деле!
Помню открытие вечернего торжества, множество тостов, великолепную трапезу, множество тостов, пение диковинных песен вместе с нестройным хором, множество тостов… Но окончание вечеринки почему-то напрочь стерлось из памяти.
Когда я выдрался из недр сна с пересохшим ртом, энергии мне хватило лишь на то, чтобы шевельнуть пальцем и нажать на кнопку диспенсера в изголовье кровати. И ухитриться изловить таблетку «Возврат с того света», пока она не скатилась на пол. Я залил ее литром воды. И лежал пластом, пока не прекратились конвульсии. Открыл наверняка налитый кровью глаз, когда на пороге появилась Анжелина.
— Вот так погуляли, — сказала она. — Все оттянулись по полной, даже свинобразы, умудрившиеся сожрать тонну турнепса. Кофе?
— Да, медсестра… — прохрипел я, со скрипом садясь.
— Капитан хочет видеть тебя на мостике. Как только ты будешь в форме.
— Сначала кофе, пожалуйста.
Как только я более-менее вернулся к жизни, Анжелина передала мне еще приглашение — на сей раз куда более сомнительного свойства.
— Я поговорила с дамами, и они хотели бы видеть нас обоих.
— Без мужиков? — с надеждой уточнил я.
— Ну разве что пара-тройка.
Тут и гадать не надо, чтобы сказать, кто возглавит мужскую компанию.
— После встречи с капитаном. — Я решил оттягивать неизбежное до упора.
Когда я вошел на мостик, Томас был уже там.
— Бокал вина? — предложил капитан; перед ним и Томасом стояли полные бокалы; на столе дышала раскупоренная запыленная бутылка красного вина. — В винном подвале спутника есть великолепные, очень выдержанные вина.
Я пригубил, посмаковал, выпил еще. Конечно, только за компанию.
— Я обновил карты с помощью банков памяти спутника, — сообщил капитан. — До Механистрии мы доберемся за пять, максимум шесть припуханий. Как только прибудем, фрахт заканчивается. Что вы планируете сделать с этим судном потом?
Мне на ум пришло несколько колких ответов, произносить которые на публике не стоит. Отхлебнул еще; вино просто великолепное. Заметив мои колебания, Сингх продолжал:
— У меня и присутствующего здесь капитана Шлейка есть предложение.
— Но прежде, — подхватил Томас, — мы должны позаботиться об остальных бежавших узниках, планирующих вернуться на родные планеты.
— Об их доставке позаботится моя организация.
Инскипп поворчал из-за затрат, но в конце концов согласился.
— Меня с ними не будет, — сказал Томас. — Я не планирую возвращаться на родину. Я связался со своим тамошним отделением профсоюза, и мне уже перевели причитающуюся зарплату, больничные и пенсионные накопления.
— Да и я малость подустал от маклерства, — добавил капитан Сингх. — Мы бы хотели выкупить у вас этот корабль. Старое корыто нам по душе, как и Штрамму, готовому тоже подписать контракт.
— Мы собираемся устраивать живописные старомодные турне на пасторальные планеты на сельском космолете, — продолжал Томас. — Пенсионеры и ветераны будут от этого без ума.
— По рукам! — Я поднял бокал. — За счастливое будущее «Припухания в семейных турах»!
— И еще одно, — сказал я, когда мы чокнулись и выпили. — Корабль теперь ваш. Подготовьте документы на собственность, я подпишу.
— Но оплата…
— Никакой оплаты. Он весь ваш. Я получу деньги обратно от моих работодателей, которых эта идея приведет в восторг. — А может, и нет. Я не чувствовал ни ностальгии, ни сожалений.
Только громадное, ошеломительное… облегчение.
Стены украшали гирлянды, столы ломились от пирогов и кувшинов с крепким сидром. Я покусывал одно, воздерживался от другого. После капитанского вина я завязал на всю жизнь. Или хотя бы до вечера. Оглядев аудиторию, я попытался улыбнуться, но не очень-то преуспел. Убийственный Эльмо поднялся на ноги под жидкие аплодисменты.
— Дамы и народ, уважаемые гости. Надоть сказануть пару слов…
Вот только не пару. Правильней было бы сказать, несть числа. Забыв о хрупкости своего организма, я с вожделением смотрел на крепкий сидр — и
