Когда Макса с помощью пинков погнали к ограде поселка он успел увидеть еще одну любопытную сценку. Староста вновь присел возле щита, начал рассматривать свисток, а Дог ему в этот момент заявил:
— Если Люц не вернется через день или два, я заберу у тебя пятерых ребят и пойду к дальнему бую — у меня народа теперь не хватает.
Стар, не сводя взгляда со свистка, опять покосился на Макса с каким-то непонятным выражением уверенно произнес:
— Люц вот-вот вернется. Не торопись.
Макс ничего не понимал. Этот гад явно узнал и свисток, и бусы, но даже глазом не повел. Ведь наверняка понимает, что Люц со своей вещицей не просто так расстался: не потерял; не подарил; не проиграл в карты. Но молчит. Играет в свою непонятную игру? Возможно…
Да какая теперь разница…
* * *
Дог не обманул — Макса действительно разместили в теньке. Под одной из каменных оград — он спиной к ней прислонился. Колодку, увы, не сняли — она уже начала доставлять не просто неудобства, а мучения. Хорошо бы на бок завалиться, чтобы не мешала, но надсмотрщики не позволяют — тройка черных расположилась неподалеку, под небольшим навесом. Нельзя сказать, что глаз с пленника не спускают, но от их внимания ничего не укроется. Впридачу последствия побоев добавляют «радости». Бока болят — хорошо, если ребра целые; левый глаз почти закрылся — взирает на мир через узкую щелочку.
Макс сидел здесь не в одиночестве. Слева, так же прислонившись спинами к стене, расположилась странная парочка. Белый мужчина лет двадцати пяти и африканец приблизительно такого же возраста. Негр голый, на втором что-то вроде замызганной набедренной повязки. Оба украшены ссадинами и синяками, как и Макс. Пленники? Что там Дог говорил? Вор и бродяга? Европеец похож на начинающего бомжа — зарос как орангутанг, взгляд диковатый, с искрами безумия. Если черный вор, то можно поспорить на что угодно — пытался штаны стащить. Не верится, что готы отобрали у него абсолютно все. Вон — даже Максу трусы оставили, а ведь его вина посерьезнее.
Покосился на солнце. Высоко стоит — в зените. Сейчас начнет спускаться, а затем, после сиесты… Как же не хочется об этом думать… Нет — Макс ни за что не выдаст товарищей, но это ведь не от него зависит. Готы умеют добиваться своего — Дог знал о чем говорит. Сколько он сможет молчать? Догадаются островитяне вернуться назад, или кинуться на выручку, без разведки и подготовки? Что бы он сам сделал на их месте? Допустим, если бы Олег попался, или Муса, или Эн…
Белый тихо, поинтересовался:
— Где ты взял меч?
— Какой меч? — не понял Макс.
Воровато покосившись на стражей, тот уточнил:
— Я видел, что у тебя забрали меч. Странный меч — похож на тесак заостренный. Где ты его взял?
Макс, отвернувшись, упрямо поджал губы. Но тот, правильно поняв причину его замкнутости, затараторил:
— Ты что?! Думаешь я один из них?! Наседка камерная?! Брось! Посмотри на меня — какой же я гот?! Просто давно уже не видел меча ни у кого. Разве что деревянные, у этих макак. Скажи пожалуйста — твой меч из бронзы или стали?
— А тебе-то что?
Уставившись Максу в глаза мужчина горячо, глотая окончания слов, зашептал:
— Я видел корабли с черными парусами! Видел храм дракона! Видел мечи, похожие на твой! Видел людей, которые их носили! Я такой же как ты! Скажи — где они?! Вернулись в Земли Ящеров?! Выжил хоть кто-нибудь?! Или ты нашел другой город?!
— Земли Ящеров?! Да о чем ты вообще?! Заболел?!
— Я болен с самого первого дня. Трясучка… Оставила меня человеком, но теперь я дрожу… все время дрожу… Даже когда сплю. Меня из-за этого несколько раз в ямах закрывали, когда приходил в поселки, где меня не знали — думали, что превращаюсь в дикса. И еще я не потею. Вообще не потею. Это помогает сохранять влагу, но сколько раз я чуть не погибал из-за этого… Не веришь… ты мне не веришь… А давай договоримся? Я расскажу тебе о том, как встретил бронзовых людей. И как потерял их, тоже расскажу. А ты мне потом расскажешь, где их можно найти. Или хотя бы где ты их видел. А ты их точно видел — ведь у тебя их меч. У готов нет таких мечей, да и ты не гот — ты их добыча. Ну так что? Договорились?
Макс кивнул — хоть от смерти в одном шаге, но любопытство не дремлет. Этот человек очень странный, и слова его интригуют — хочется слушать и слушать.
Заодно и от темных мыслей отвлечется…
А когда мужчина начал рассказывать, Макс вообще выпал из реальности — с головой погрузился в чужую историю.
Неудивительно.
* * *
— У меня когда-то было имя, но теперь даже я его почти забыл, а другие и не знали никогда. Новая жизнь — новые имена. Теперь я просто Бродяга — тот, который никогда не останавливается. Я так много и так быстро странствовал, что даже готам непросто было меня поймать. Они пробовали это сделать уже дважды, и оба раза я уходил. Решили схватить легенду. Болтаю много, язык мой без костей, слухи обо мне пошли по островам, вот и захотели узнать все. Всю правду про корабли с черными парусами. Не страшилки детские, не сказки — чистую правду им подавай. Я, наверное, первый человек, который появился на рифах. Земной человек. Ни про какие светляки или как их там… ФПС… Не знал я ничего такого, и не слышал о них ни разу. Может это был самый первый светляк, который испачкал нашу Землю. Я заметил его на краешке козырька подъезда. Издали подумал, что это фонарь поставили новый, ближе понял — неладное что-то. А потом и сам понимаешь, что произошло. Я упал в море неподалеку от Земель Ящеров. Если ты с русских рифов, то у вас их обычно называют Большой остров. Я его разглядел, когда залез на скалу и уже к вечеру добрался. Поел кокосов. Знаешь, как трудно было их разбивать? У меня ведь ничего не было — никаких инструментов. О! Это было неописуемо трудно! Я собрал упавшие, в которых и пить-то нечего, а уж угрызть эту деревянную сердцевину было подвигом. Откуда мне было знать, что надо лезть на пальму за недозревшими? Ночью немного выспался, наутро пошел вдоль берега. Мне было очень хреново — трясучка донимала. Перед глазами все расплывалось и я не сразу увидел корабль. Точнее два корабля. С черными парусами. Даже свернутые они остаются черными. Знаешь — этот цвет на фоне местного моря и кораллов почему-то резко выделяется. Заметно издали. Большие корабли — даже больше этой лоханки, — Бродяга кивнул в сторону протоки.
Макс недоверчиво уточнил:
— Откуда там могли взяться большие корабли? Я был на Большом острове — к нему даже на лодке трудно подобраться. Там рифы сплошные и мели.
— Дай угадаю: ты был на западном берегу, или восточном, или южном. Я прав?
— Да.
— Знаешь, как я догадался? Потому что на северный берег никто не ходит. Я еще ни одного человека не встречал, который бы побывал там, или слышал о тех, кто там был. А я много людей перевидал — наверное половину поселков уже обошел. А с той стороны поселков вообще нет, и некому устраивать экспедиции. Готы посылают экспедиции на южное побережье, русские на юго-западное, европейцы на юго-восточное. А буи есть и на северной стороне, причем не один — их там как минимум три. Это те, про которые я точно знаю. Может даже на мели есть — глубины там действительно небольшие. Только никто об этом не подозревает. Кроме меня. Но болтаю много — вот готам и стало интересно. Они очень уж любопытны. Особенно им интересны буи на мелких местах, где удобно собирать упавшие вещи.
