Первые капли кислотного дождя, шипя, рассекли воздух и упали на землю, оставляя на ее поверхности мелкие впадины, а на телах людей кровавые ожоги. Серная кислота, разъедая кожу, проникала дальше вглубь тела, причиняя ни с чем не сравнимую боль. Обжигающие капли беспощадно падали на людей, уродуя их лица и тела. За прозрачной стеной купола происходила страшная картина действительности. Происходила жестокая расправа природы над людьми. То, что когда-то дарило людям радость, а земле плодородие теперь приносило только одно — смерть.
Андрей почувствовал прошедшую через него еще одну звуковую волну. Его организм инстинктивно напрягся, привычно ожидая звук грома. Гром не заставил себя долго ждать. Он ударил, как из большой огромной пушки, раскатившись громким эхом на расстояние более пятидесяти километров, а затем Андрей увидел вспышку молнии. И хотя молния вспыхнула не над внутренним городом и даже не над внешним, а далеко на окраине города, над Долиной бурь вспышка была очень яркой и красочной. От одной крупной молнии отделились множество мелких молний и словно ракеты пронзили поверхность земли, давно уже ставшей радиоактивной и неживой.
Внимание Андрея привлекла группа молодых подростков, стоящих в нескольких метрах от него прямо у прозрачной стены купала и радостно что-то обсуждающая. Андрей прислушался к их громким и возбужденным крикам, прерываемым режущим слух ненормально взрывным смехом. Судя по их цветастой одежде, которую не каждый мог себе позволить носить, эти ребята были детьми чьих-то крупных деятелей внутреннего города. Им многое позволялось. Андрей сделал два шага вперед, приблизившись к молодой элите, чтобы понять, чему они так радуются. За стеной купола происходила страшная картина гибели людей и ничего кроме сострадания она у Андрея не вызывала. Кулаки Андрея непроизвольно сжались, когда он расслышал речь молодых отморозков.
— Смотри, смотри Хлюп! — возбужденно орал, одетый в желтую куртку и зеленые обтягивающие штаны худощавый парень, в покрашенными в разные яркие цвета волосами и лицом целиком покрытым прыщами. — Твой гумплен сдохнет позже моего! Смотри, у него уже пол лица разъело, а он еще жив! Еще чуть-чуть и будет виден мозг! Не повезло тебе Хлюп, живучего ты выбрал себе урода. А мой, ты посмотри, мой-то уже почти сдох! Так что готовь деньги!
— Не спеши, Лосино! Пока никто не сдох ставка не сыграла! — рассудительно, но не менее оживленно ответил оппонент прыщавого, завороженным взглядом глядя через прозрачную стену купола на корчащегося в предсмертных судорогах прямо у его ног старика. Капли кислоты шипя разъедали кожу и кости, убивая несчастного. Стоящие рядом, такие же цветастые и прыщавые приятели двух спорящих, радостно болели каждый за своего, не забывая при этом с жадностью поглощать «резиновые бургеры» — заменители когда-то знаменитых сандвичей и хот-догов. На вкус они были смесь резины и привкуса добавленных ароматизированных химикатов.
Гнев закипел в крови Андрея, глядя на эту картину бесчеловечности и циничности. Не думая о последствиях, он решительно направился к группе отморозков с одной единственной целью — размазать их сопливые прыщавые мордашки по стенке купала. Сделав два шага он наткнулся на двух здоровенных двухметровых детин, с накаченными мускулами и, скорее всего с усохшими куриными мозгами. Это была охрана отморозков. Папочки не отпускали своих детишек без присмотра. Только присмотр этот был не за детишками, а за людьми, которые как-то своими действиями или словами могли помешать их детишкам развлекаться.
— Куда прешь, гумплен? — промычала одна из накаченных «башен».
Андрей поднял голову и посмотрел в злые маленькие глазки «башни». В них он прочитал ее огромное желание размазать его по полу, просто разорвать на части и эти части, затем съесть. Андрей перевел взгляд на другую, ничем не отличающеюся от предыдущей «башню» и прочитал в ее глазах тоже самое. Андрей повел плечами, разминая мышцы перед схваткой. Он был согласен удовлетворить желание двух «башен», только в качестве жертвы он выбрал их, а не себя. Причем разобраться он собрался с ними за минуту, чтобы потом приступить к экзекуции прыщавой элиты.
— Андрей, пора двигаться! — окрик Ивана немного отвлек Андрея. Он уже наметил, куда будет нанесен первый удар и потому недовольно поморщился, что его отвлекают. Решив не обращать внимание на окрик друга Андрей с вызовом посмотрел в глаза одной из «башен», чем привел ее в огромную ярость. Ей, двухметровой машине для убийств бросили вызов! Андрей незаметно повел плечом готовясь нанести свой первый удар, как тут его кто-то схватил за плечо. Андрей резко повернулся, готовый «выключить» этого человека, но, увидев, что перед ним стоит Иван, расслабил мышцы.
— Ты чего Андрей? — удивленный поведением друга спросил его Иван. Он посмотрел на двух громил, злобно сверлящих их взглядом, и перевел взгляд на Андрея. — Пошли, старшина уже два раза тебя звал. В «темном квартале» были слышны взрывы. Нам приказано срочно туда отбыть.
Андрей посмотрел за спину Ивана. Отряд уже загрузился в бронемашину, и только старшина еще был снаружи и недовольным взглядом смотрел на Андрея. Андрей посмотрел на двух громил, затем на молодых отморозков и разочаровано вздохнув, пошел к вездеходу. Его все больше поражала абсурдность происходящего вокруг. Вместо того чтобы дать хорошую взбучку бесчеловечности, он обязан был сейчас идти и защищать ее. Защищать от людей, которые ни кем и не отчего незащищенные ежеминутно гибнут на улицах внешнего города. Подойдя к вездеходу, Андрей посмотрел на двух громил и указательным пальцем показал на них, давая понять, что этот разговор еще не закончен, а затем быстро заскочил в открытый люк бронемашины.
«Темный квартал» — самое опасное место на границе между внутренним и внешним городом. Даже патрульные отряды здесь опасаются каждой тени. Из любого окна, любого пролома в стене дома может выстрелить повстанец или бродяга. Убить патрульного — это большая удача. Так как на патрульном одета одежда высокого качества, которая высоко ценится во всех местах обитания человека. Об оружие и вообще говорить не приходится, так как оружие патрульного — это целый боевой арсенал: от автоматического ружья и гранат до боевого высококлассного ножа. За такое любой вожак многочисленных банд во внешнем городе мог одарить привилегиями и целой канистрой воды от Скунса.
Спустя двадцать минут как закончился кислотный дождь, патрульная бронемашина въехала на единственную расчищенную от завалов дорогу, проходящую вдоль границы. С одной стороны от дороги возвышалась пограничная стена, а с другой стояли полуразвалившиеся многоэтажки. Дорога была очень узкой. По ней могла проехать только одна машина, и поэтому маршрут патрульных бронемашин был всегда односторонним. Бронемашины следовали друг за другом с интервалом в каждые полчаса, чтобы всегда быть готовым придти идущей впереди машине на помощь.
