— Белка, немедленно спускайся, к тебе движется Жарка, — как можно спокойнее сказал Мишка.
— Сколько до нее? — деловито осведомилась напарница: до артефакта оставалось три шага.
— Метров десять, но она очень быстро ползет.
Девушка подняла голову и внимательно осмотрела место вокруг дерева. До ближайшего собрата местной растительности расстояние не такое уж и большое. Должна допрыгнуть.
— Сам уйди с трассы. И лови.
Шаги Белки стали увереннее и быстрее. Она на ходу отстегнула контейнер, открыла его. Ветка начала угрожающе раскачиваться — девушка дошла почти до ее конца. Белка сосредоточилась, поймала момент, на ходу наклонилась, ловя артефакт в контейнер, тут же захлопнула его, молниеносным движением бросила напарнику и прыгнула. Облако пара лизнуло ее ноги. Вспыхнул огонь — встретившая добычу Жарка немедленно разрядилась. Пламя окутало Ржавые Волосы, извивающиеся, словно змеи Медузы Горгоны. Полет, показалось Белке, длился часами, но на самом деле, спустя долю секунды ее руки уже соприкоснулись со скользкой поверхностью другого дерева. Девушка закинула тело на ветку и тут же подтянула все конечности, по опыту зная, что Жарка последует за ней. Будто недовольная потерей законной добычи, аномалия описала круг возле пристанища сталкера и успокоилась, едва не разрядив на прощание затаившуюся Электру.
Мишка выдохнул. Контейнер в руках был горячим, хотя, может, это его руки так реагировали на повышение уровня адреналина в крови.
— Приготовься отходить, — почти шепотом произнесла Белка, — я сейчас спрыгну, а Жарка может отреагировать на движение.
Но все закончилось удачно, не считая того, что девушка подвернула ногу, неловко приземлившись.
Главное — искомый артефакт был у них в контейнере.
— А что он дает вообще? — Миша вертел находку так и сяк, сделал несколько фотографий, но все никак не мог оторваться от чудо-камня.
— Не знаю, — Белка подбросила веток в костер. Они расположились в небольшой пещере. Мишка очень сомневался, что место это — естественного происхождения. По крайней мере, камень в стенах, поросший мхом и заляпанный грязью, подозрительно походил на скрепленную цементным раствором кладку. Впрочем, здесь можно было переночевать, а это самое главное. И сейчас сталкеры отдыхали, расслабившись после напряженного дня. Решение не идти на прежний ночлег было принято единогласно, едва только Белка прикинула, что к темноте они как раз выйдут к Миражу.
— Я пока открыла только уникальную способность к заживлению. Причем всего. В последний раз, когда я его применяла (кажется, это был сталкер Баста, из Долга), он повлиял на кроветворение так, что человек с сильнейшей кровопотерей не просто выжил, а восстановился буквально за сутки. Правда, разряжается этот артефакт очень быстро, вылечить им можно только одного. Но нам этого вполне хватит.
— Белка, я тут спросить хотел… — Мишка с удовольствием вытянул ноги к огню и теперь отчаянно пытался не заснуть, разморенный теплом, — почему ты всем подряд помогаешь? Не боишься, что когда-нибудь тебя кто из недругов «отблагодарит»?
— Нехитрый ты человек, Мишка, — девушка улыбнулась и отхлебнула чай из жестяной кружки, — как ты думаешь, насколько мне безопасно одной по Зоне шататься? То-то и оно. Тварей местных я мало боюсь. В конце концов, их либо убить, либо договориться можно. А вот люди — совсем другая история. А у вас, сталкеров, долг крови помнят очень хорошо. И те, кого спасли когда-то, удавятся, но слово сдержат. Ну, всяких отморозков я в расчет не беру. А теперь представь, сколько у меня обязанных? Почти в каждой группировке хоть кто-то, да найдется. Жить становится легче и приятнее.
— Как ты себя от людей отделяешь, — покачал головой Кадр, — мне, например, проще как раз с человеком договориться.
— Если будешь столько времени по Зоне шататься, сколько я — с химерой научишься договариваться. Ладно, давай спать. Подниму ни свет, ни заря — торопиться надо.
В пещере не было предусмотрено отдельных помещений, да и холод стоял совсем не летний, так что легли на этот раз вместе. В свете догорающего костра Мишка, повернувшись набок, четко видел профиль Белки. Девушка лежала на спине, подложив руки под голову, задумчиво разглядывая низкий свод. Несколько всполохов, потом тление, и огонь потух, погрузив пещеру в первозданный мрак.
— Белка, — тихо окликнул Мишка, которому в голову пришла идея, — я, кажется, понял. Водка… Ты ей пыталась радиацию снять?
Смешок в темноте прозвучал до обидного отчетливо.
— Нет, просто расслабляюсь. Когда я дома, приступы проходят гораздо спокойнее, чем в Зоне, я все помню, я в сознании. Но судорогами все равно сводит сильно. А алкоголь помогает мышцы расслабить, легче переносить боль. Я вообще пьянею медленно. Могу много выпить. Это у меня с детства.
— Откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил Кадр.
— Что знаю?
— Что с детства? Ты в детстве так много пила?
— А… нет, не знаю. Вернее, не помню. Просто к слову пришлось…
Миша попытался перевернуться, но в темноте оказался гораздо ближе к девушке, чем ему казалось. Его рука нечаянно скользнула по Белкиному животу. Он отдернул ладонь. Снова раздался обидный смешок:
— Все вы, мужики, одинаковые.
Кадр уже приготовился выдать оправдательную тираду, когда женское тело прижалось к нему. От неожиданности дыхание перехватило.
— Но ты мне нравишься и своей одинаковостью, — закончила Белка, скользя пальцами по его щеке.
В общем, в эту ночь выспаться им также не удалось.
Сомыч встретил их с распростертыми объятиями, проводил в комнату внутри здания бара, где находился раненый. Мужик выглядел, прямо сказать, не очень. Кожа бледная, с синюшным оттенком. Особенно ярко синева выступала на животе, где явно образовалось внутреннее кровотечение. Грудь была испещрена точками пулевых ранений, на боку — глубокая рваная рана, от удара когтями, скорее всего. В сознание человек не приходил, но периодически говорил что-то едва слышно. Бредил.
Белка стремительно приблизилась к нему и принялась за дело.
— Миш, артефакт в морозилку, минут на пять, быстренько. Сомыч, нужны чистые бинты, лучше стерильные, и полоска ткани. И пергамент или папиросная бумага для компресса. Сможешь сделать?
— Бумагу не обещаю, — сказал Сам, кивком отсылая своего человека с поручением.
Белка пощупала пульс пациента, оттянула веко. В этот момент из смежной комнаты появился человек в белом халате, возмущенный ее действиями:
— Барышня, в чем дело? Я врач.
— Сомыч, — глаза Белки сверкнули, — или я работаю, или ухожу. Пусть сам артефакт применяет.
