Встал с роскошного кресла орочьей кожи, крепко обнял гостя, похлопал по спине, усадил в другое роскошное кресло, собственноручно налил чаю и раскурил трубку мира. Топорище Пополам понял, что поступил правильно. Вначале он колебался, ведь то, что он делает — предательство, нарушение присяги, Питер Пейн — законный добрый господин… Да какая к бесам и демонам присяга! Достало уже полы мыть вместо болезной старушки, которая вот-вот окочурится. Здесь, в боевом братстве, его будут ценить по-настоящему, не так, как добрый господин Питер Пейн. Собственный кабинет вряд ли сразу дадут, но…
— Хочешь стать одним из нас? — спросил Тяжелый Танцор.
— Хочу, — ответил Топорище Пополам.
— Это надо заслужить, — сказал Тяжелый Танцор.
— Я готов, — сказал Топорище Пополам.
Тогда Тяжелый Танцор стал его расспрашивать, но почему-то не о Питере Пейне, а о Джоне Россе, а точнее, о Сером Суслике — именно так называл себя Джон Росс, когда пробрался в экспедицию Пейна под видом орка-проводника. Топорище Пополам рассказал все, что знал. А когда он закончил говорить, Тяжелый Танцор откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, задумался, а затем открыл глаза и сказал:
— Не сходятся концы с концами в твоем рассказе. Получаются как бы два разных человека. Вначале Джон Росс ведет себя как обычный орк, а потом вдруг…
Он не стал заканчивать фразу, все было ясно и так.
— Я тоже это заметил, — сказал Топорище Пополам. — По-моему, все просто. Вначале он изображал орка, а потом перестал.
— Это понятно, — кивнул Тяжелый Танцор. — Но другое непонятно. Почему он изображал орка так странно? Зачем эльфов на вас навел?
— Не знаю, — растерялся Топорище Пополам. — Может, хотел посмотреть, как из бластера стреляют?
И сразу смутился, потому что понял, какую глупость сморозил. Джон Росс — профессионал матерейший, как из бластера стреляют, он точно видел не раз.
— Ладно, я тебя понял, — сказал Тяжелый Танцор. — Надевай вуаль, тебя проводят.
— Мне обратно к Питеру возвращаться? — спросил Топорище Пополам.
— Конечно, — ответил Тяжелый Танцор. — Больше на ту скамейку просто так не садись, только если узнаешь что-то важное, что боевому братству надо знать. Тогда садись, тебя сразу ко мне проведут, расскажешь.
— И долго так будет продолжаться? — спросил Топорище Пополам. — Я думал, меня сразу примут…
— Тебя уже приняли, — сказал Тяжелый Танцор. — Но я начинаю сомневаться, не зря ли. Мне начинает казаться, что ты пришел сюда не братству служить, а свой личный комфорт повышать. Если я угадал — лучше на ту скамейку больше никогда не садись. Подумай над моими словами, Топорище Пополам. И удачи тебе.
Топорище Пополам долго думал над словами Тяжелого Танцора, но так и не смог придти к определенному мнению. Отчаявшись, он спер у хозяина доллар, купил на рынке живого кролика и принес в жертву Никс Милосердной. Топорище Пополам молился о знамении, и на следующее утро Никс явила его.
Через полчаса после того, как добрый господин ушел на работу, в калитку постучался монах в балахоне и капюшоне, низко надвинутом на глаза. Топорище Пополам не стал отодвигать засов, а просто крикнул:
— Святой отец, вы к кому?
Монах поднял капюшон с лица, и стало видно, что это не монах, а Джон Росс.
— К тебе, — сказал он. — Пойдем, дело есть.
Топорище Пополам отодвинул засов и вышел на улицу. Джон Росс не стал его поджидать, а быстро пошел куда-то в сторону трущоб. Топорище Пополам пошел за ним, но не догоняя, а на расстоянии — он понял, что Джон Росс не хочет, чтобы их видели вместе.
Вскоре Джон Росс свернул с улицы и стал спускаться в овраг, отделяющий трущобы от приличного района. На противоположном склоне оврага сидели какие-то наркоманы, при виде монаха они перестали разговаривать и недоуменно уставились на него.
— Глюк, — отчетливо произнес кто-то из них.
Джон Росс остановился и продемонстрировал наркоманам метательный нож.
— Не дергайтесь, ребята, — сказал он. — Мне нет дела до вас.
Топорище Пополам решил, что в овраге можно уже не делать вид, что монах и орк-воин случайно идут в одну сторону. Топорище Пополам приблизился к Джону Россу, и тогда Джон Росс развернулся и ударил орка ножом в сердце.
— Ничего личного, — сказал Джон Росс.
Наклонился и осторожно вытащил нож, чтобы брызнувшая кровь не запачкала балахон. Распрямился, обернулся к наркоманам и крикнул:
— Эй, ребята! Мясо!
И пошел прочь, насвистывая веселую песенку.
2
С момента открытия электростанции прошло пять дней. За это время в жизни Длинного Шеста случилось много интересных событий.
Дырка в левом ухе, которую пробил Алекс Мортимер острой иглой, уже не болела. Да она и вначале не сильно болела, Алекс очень аккуратно ее пробил. И дорогого антисептика не пожалел, за что большое ему спасибо. Как узнал, что Длинному Шесту надо в дальнюю дорогу отправляться, так и сказал:
— Да езжай хоть завтра с утра. Дам тебе мази с собой, если болеть начнет или гноиться — помажешь, все пройдет. Но оно не должно ни болеть, ни гноиться, я его хорошо проколол, качественно.
Еще Алекс сказал, что использовать в качестве пароля серьгу — очень хорошая идея. Длинный Шест спросил, что такое пароль, Алекс объяснил и посоветовал учить терминологию, чтобы не казаться дураком. Длинный Шест спросил, что такое терминология, Алекс развеселился, обозвал его необразованной жабой и сказал, что как-нибудь потом обязательно объяснит, а сегодня у него много дел. Длинный Шест доложил Джону, что готов отправляться в путь хоть завтра, тот почему-то огорчился и пробормотал себе под нос что-то вроде:
— Блин, уже завтра резать придется… Как же не хочется…
Но затем повеселел, выдал Длинному Шесту документы, карту, очки, кобуру с бластером, сто долларов мелкими купюрами и дополнительные инструкции. Убедился, что Длинный Шест все понял и запомнил, пожелал удачи и пошел заниматься другими делами. Длинный Шест сложил вещи в дорожную сумку, посидел в баре, выкурил косяк и пошел спать. Долго ворочался без сна, встал, оделся, снова пошел в бар, покурил опиума, не почувствовал никакого кайфа, вернулся в квартиру, лег в постель и сразу уснул.
Отъезд Длинного Шеста прошел просто и буднично. Никто его не провожал, он просто вывел лошадь из конюшни, сел и поехал. Дежурный конюх стал смеяться над тем, какую лошадь выбрал Длинный Шест для этой поездки, Длинный Шест его обругал, конюх обиделся.
Вечером того же дня Длинный Шест прибыл в Ноддинг Донки. Дорога прошла без происшествий, погода была хорошая, а неказистая лошадка оказалась гораздо выносливее, чем Длинный Шест ожидал поначалу. Не зря Джон Росс в свое время выбрал себе именно это животное.
