Ознакомительная версия.
– А… салам алейкум, дорогой.
– Ва алейкум, ас салам, Хамза…
– Садись, дорогой, поехали… Стол накрыли, барашка зарезали…
На востоке бледно-розовое свечение высвечивало рубчатый горизонт гор. На Ичкерию паровым катком рассвета надвигался будущий день…
Дороги в Ичкерии, русском оплоте на Кавказе, где за «Единую Россию» голосуют девяносто девять и девять десятых процентов избирателей, были на редкость хороши, равно как и многое другое – возможно, именно этим обусловливался столь высокий процент поддержки чеченцами партии власти. Но не партия власти была причиной столь высокого уровня жизни Чеченской Республики Ичкерия. Просто как-то раз, когда один подрядчик осмелился положить под дорогу половину необходимого щебня, а вторую половину пустил налево – Чеченец лично наехал на него трактором, а потом приказал найти другого подрядчика. Следующий подрядчик, да и все другие тоже таких ошибок уже не допускали…
Промчавшись по гладкой, как сталь клинка, дороге, караван машин ворвался в широко распахнутые ворота огромного четырехэтажного особняка в предгорье. Внедорожники и «Мерседесы» здесь мирно соседствовали с бронетранспортерами и новомодными миннозащищенными машинами, которых Чеченец купил больше, чем русская армия, по отсыпанным дробленым мрамором дорожкам важно ходили павлины, а где-то на задах дома, в личном зоопарке Чеченца, рычали львы. Было раннее утро, и они проголодались за ночь…
Чеченец вышел к гостю как раз по дорожке, по той самой, которая вела к зоопарку мимо каких-то дорогих ароматических кустарников. Вечно молодой, обманчиво простой и доступный, с непроницаемым взглядом блестящих, как галька в горном ручье, глаз, здесь, в своем доме, он носил то, что ему нравилось – джинсы, пиджак, кобура со «стечкиным» на поясе. «Стечкин» был совершенно обычным, не позолоченным, с типичной для Чечни надписью «Достаточно Меня в расчете[13]».
– Салам.
– Салам…
На ногах Чеченца были тапочки. Он махнул рукой куда-то в сторону.
– К столу…
Перед тем как принимать пищу, прочли дуа, короткую молитву, вознесли благодарность Аллаху за посланное им. Еда была простой и грубой, в основном мясо, что было оправдано наличием гостя за столом[14]. Кавказ вопреки обычным суждениям вовсе не был каким-то гастрономическим раем и даже не имел каких-либо гастрономических особенностей, ели здесь просто, и того, что сытно, было вполне достаточно. Для гостя зарезали барашка, а так как людей было много, к нему присовокупили еще двоих. И сейчас около пятидесяти человек, поставив автоматы рядом со стулом или зажав их коленями, жадно вгрызались крепкими волчьими клыками в свежее баранье мясо. Чиновник хоть и был чеченцем, не чувствовал себя среди них своим, этот пир варварства вызывал у него непроизвольную тошноту.
Впрочем, не стоило сомневаться, что и милые привычки личной жизни чиновника тоже вызвали бы тошноту у многих сидящих за этим столом. Но поскольку каждая сторона нуждалась в другой, они сидели за одним столом и улыбались друг другу…
Поев и прочитав положенный дуа, вставая из-за стола, люди разошлись по своим делам. За огромным столом, заваленном обгрызенными костями, остались только двое…
– Сергей Сергеевич… – начал чиновник, – передает большой привет…
Чеченец кивнул. Глаза у него оставались непроницаемо-темными, в гневе они начинали светлеть…
– Он просил передать, что то, о чем вы говорили, нужно немедленно претворить в жизнь. Саудовская Аравия, Катар, Кувейт…
Чеченец достал откуда-то четки, покрутил в руках.
– Это не так просто сделать. Наш народ, наши старики – желанные гости в Мекке. Пока…
Чеченец был показательно-правоверным, он регулярно вставал на намаз и совершил хадж в Мекку – но при этом в нем не было ни капли веры. Война – две долгие, произошедшие одна за другой войны – совершенно изменили Чечню и чеченский народ. Во времена СССР, когда было все нельзя – чеченцы были более религиозными, чем теперь. Потому что тогда живая, в чем-то наивная вера сохранялась в народе, передавалась из уст в уста вместе со старыми непонятными книгами, которые никто не мог прочитать, но которые сохраняли от русистов и отказывались продавать, даже когда голодали. А теперь он и такие, как он, прекрасно знали, что если у твоего врага есть автомат, а у тебя его нет, то как бы усердно ты ни молился, как бы Аллах тебе ни помогал – ты все равно подохнешь. Подохнешь – а твой враг плюнет в твое мертвое, разбитое пулями лицо и пойдет жрать, срать и трахать баб. А тебя растаскают лисы и волки, вот и все, что будет. Вот и весь Аллах.
Просто он знал, что если ты заплатишь деньги, то человек вряд ли пойдет и подорвется, подорвав себя вместе с твоим врагом – жизнь дороже. А вот если ты расскажешь ему про семьдесят две девственницы, про прямой и короткий путь к Аллаху, про джихад – он пойдет и подорвется. Именно это его и устраивало в Исламе, именно поэтому он не отходил от него. Если бы это помогало сохранить и укрепить власть – он бы молился на маленьких зеленых человечков.
– Сергей Сергеевич очень надеется на вас… – униженно проговорил чиновник.
Чеченец кивнул, его пальцы неторопливо перебирали потемневшее от времени дерево старых четок, а в его глазах не было ничего, кроме черной пустоты. Он должен был принять решение – здесь, сейчас, потому что от этого зависела судьба его народа и его республики.
Чеченец понимал, что пока он в роли младшего партнера московских кукловодов, но это только пока. Время расставит все на свои места. В чеченских горах работали несколько лагерей для чеченской молодежи, в них опытные инструкторы, прошедшие войну, а потом и спецподготовку у русских, преподавали молодым чеченским парням то, что они должны были знать, чтобы стать волками. Пистолет, автомат, снайперская винтовка, пулемет, ручной и подствольный гранатомет. Минирование и разминирование дорог, оборона и штурм помещений, устройство укрытий и убежищ, действия в лесу, как партизанские, так и антипартизанские. Вождение автомобиля и бронетранспортера. Основы агентурной и контрразведывательной работы. В лесу, в родных горах, заботливо опекаемое опытными инструкторами, росло племя хозяев. Этой земли и земель многих других.
Человек, который прилетел к нему из Москвы, тоже ковал будущее своего народа. Педерастическое будущее. Когда ему дали денег и попросили создать массовое молодежное движение для русистов – он взял деньги и создал массовое молодежное движение гомосексуалистов, в котором он и некоторые другие чиновники русистов находили себе партнеров для секса. В движение вербовали прямо в университете, все знали, что для того, чтобы стать близким к Кремлю, надо пройти через «голубизну». В Чечне педерастов убивали.
Возможное решение было – не «да» или «нет», слово «нет» было исключено. Он понимал, что зависит от Москвы больше, чем кто бы то ни было в республике. Что его работа – договариваться с Москвой, выбивать из нее деньги и льготы, обеспечивать безнаказанность. Он здесь хан, пока он выполняет эту работу. И если он с ней не справится – его просто убьют и найдут другого. А Сергей Сергеевич найдет способ осложнить жизнь. Достаточно задержать федеральные трансферты, и… То, что в ответ может начаться новый виток войны, Сергея Сергеевича не интересовало абсолютно – не ему сидеть в окопах, не ему подыхать под пулями.
Вопрос в том, как именно сказать «да». Он может попросить что-либо для себя и конкретно в проекте – либо что-то для республики. Второе – будет проще, чем первое, потому что в первом случае Сергею Сергеевичу придется отдавать часть своего, в другом – часть государственного. Государственное отдать естественно проще, пусть и сумма будет в несколько раз больше.
Прищурившись, чеченец смотрел на московского гостя, примерно прикидывая, насколько сильно попали русские. Наверное, сильно, если просят такое. Другой вопрос – это лично не касается Сергея Сергеевича, более того – не он в Правительстве отвечает за борьбу с терроризмом, а один из его ближайших недругов. Наверное, Сергей Сергеевич пришел к Папе и предложил решить проблему «по-своему». В коридорах Кремля это ценится – он знал это, потому что и сам был вхож. Власть русистов была импотентна по своей природе, и если кто брался решить какое-то серьезное дело и решал быстро и эффективно – мог продвинуться вверх очень быстро и очень серьезно. Сам Папа…
Чеченец прикусил язык. О том, о чем он подумал, было не только опасно говорить – опасно даже думать…
Как бы развернувшаяся борьба с терроризмом и по Кавказу не ударила. А ведь ударит, непременно ударит, дай только срок.
Стоит или не стоит напрягать отношения с Сергеем Сергеевичем? Чеченец как всегда доверился не разуму, а инстинкту выживания, который никогда его не подводил.
– Десять миллиардов, – сказал он, – в этом году.
Ознакомительная версия.
