тëмных... Скоро придут орки, гоблины уже обживаются. Ты же понимаешь, что без металла никак?
— Я тут при чëм? — скинул руку упыря с плеча берсерк.
— Как это при чëм? У нас даже ложек нет! — возмутился упырь. — Ты вообще в курсе, что есть когтями не эстетично? Гоблины негодуют, жрут руками. Орки без зубочисток. Даже дверных петлей нет.
— Что за херню ты тут несëшь? Какого хрена тебе от меня надо?
— Тут недалеко, с недельку пути, есть шахта, — расплылся в улыбке Роуль. — Там работают рабы... в том числе и из тëмных. Это жуткая несправедливость! И вообще, ты представляешь, что будет с гоблинами, если у них не будет ложки?
— В задницу себе ложку засунь, — рыкнул берсерк. — Что надо сделать, и что мне за это будет?
— Надо перебить охрану в шахте и подать сигнал нашей... кавалерии, — прикрываясь когтями, произнёс упырь. — А взаме-е-е-ен... Золото?
— И что я, блять, буду с ним делать? Это ты, косорукий хреноплюй, меня в тëмные записал! Куда я его потрачу?
Роуль оглядел отряд и, расплывшись в улыбке, предложил:
— А если я дам тебе возможность... скрывать твою сторону?
— Да пошëл ты на... — возмущение берсеркера прервал Бэк, дëрнувший за рукав.
Отец опустил взгляд на сына, затем обернулся и увидел девушек, активно кивающих головами. Тяжело вздохнув и снова уставившись на довольного упыря, он сплюнул на землю.
— Ты понимаешь, что на охране шахты будет стоять как минимум паладины? Я паладинов меньше полтинника не встречал. Как я, по-твоему, должен с ними справиться?
— Ну-у-у-у... — протянул Роуль и, сложив руки на груди, задумался: — Знаешь, в чëм твоя проблема? Твоя проблема в том, что ты зациклен на уровнях. На системе. Ты так привык жить цифрами, что... перестал в себя верить.
— Звучит как «Не ссы, придурок. Пойди и умри от ублюдка, способного камень мечом надвое разрубить».
— Не будь идиотом! — всплеснул руками Роуль. — У тебя прибавка за убийство светлых! Десять к основной характеристике! Какого хрена ты ждëшь?
— При чëм тут это?
— При том, что я сделал всë, что можно, чтобы дать всем нам преимущество! Я смог изменить СИСТЕМУ! Я заставил еë изменить параметры, занимался хрен пойми чем, но я смог! А ты тут про уровни вспомнил! — начал возмущаться упырь. — Ты орал на меня за свои характеристики. Я нашëл способ их тебе вернуть. Любой светлый. ЛЮБОЙ даст тебе прибавку. Более того, шанс появления классов у тëмных тварей и переход в систему увеличен почти втрое!
— И чë ты предлагаешь? Резать священников и монахов? Миссионеров по лесам и болотам гонять?
— А до этого ты чем занимался? Разве не тëмных по лесам и болотам гонял? — язвительно ответил упырь. — В чëм разница, убивал ты стоянку гоблинов, вырезая и детей, и самок, или ты сейчас возьмëшь топоры и сходишь в какой-нибудь монастырь и прирежешь всех евнухов и монахов?
Верша недовольно засопел, затем взглянул на сына.
— Иришь... — прошептал он.
— Что?
— Иришь — дочь Тома. Помнишь?
Берсерк недовольно вздохнул и перевëл взгляд на упыря.
— Нет хорошей стороны, — сделал шаг к нему Роуль. — Нет плохой. Не имеет значения: свет или тьма. Значения имеют только намерения. И если уж говорить откровенно...
Тут тёмная сущность сделала пару шагов и подошла впритык к берсерку.
— ...Если говорить откровенно, то ты... Тот, кто вырезал пачками тёмных тварей... Тот, кто вырезал их стоянки, с детьми, самками, стариками... — тут упырь, осторожно, с намеком на нежность, провёл ладонью по броне берсеркера. — Тот, кто приносил священные обелиски на их капища и изгонял тьму, а по сути осквернял светом... Ты...
— Чё я? — поджал губы Верша.
— Настоящий больной ублюдок, как и я... — с придыханием сказал упырь, а затем усмехнулся. — И это не плохо. Достаточно это принять.
Верша, спокойно смотревший в глаза упыря, опустил взгляд на его руку, затем снова поднял на него и ледяным тоном произнёс:
— А пошёл бы ты нахуй.
— Отрицаешь? Согласен. Это трудно, — тут Роуль отстранился, сложил руки за спиной и громко проговорил: — Я не прошу тебя резать и ненавидеть светлых! Не принуждаю тебя ни к чему, что могло пойти вразрез твоей совести. Я лишь прошу, чтобы... в твоей голове тёмные и светлые... Были равны. Каждая разумная тварь, вне зависимости от стороны, имеет право на потомство. На спокойную и размеренную жизнь.
Тёмная сущность глубоко вдохнула, затем выдохнула и, вскинув руки вверх, потянулась.
— В следующий раз, когда будешь убивать тёмных детенышей, подумай, чем они отличаются от той детворы, что бегает по улицам и играет палками в рыцарей. Подумай о том, кто превратил их в животных, изгнав в самые жуткие места.
— И на кой хрен ты мне сейчас это рассказываешь?
— Мои товарищи из коллегии магов очень скоро поймут, что тут происходит... Что-то не то, — обернулся к берсерку упырь. — У тебя мало времени. Чем больше светлых убьёшь, тем больше успеешь собрать характеристик. Время уходит. Решать, конечно, тебе, но...
Тут упырь безумно улыбнулся до ушей, оголив пасть с острыми, как иглы, зубами, и добавил:
— Ты мне нравишься, Верша. Такой же больной ублюдок, как и я.
— Ты не в моем вкусе, сдрочень ослиный! — сплюнул на землю Верша, ухватил сына за рукав и махнул остальным. — Уходим!
* * *
— В каком смысле? — приоткрыла глаз Милеста, взглянув на козлоголовую тёмную сущность.
— В прямом. Этот кретин устроил в системном мире выброс чистой тьмы, — ответил Амор. — Я понятия не имею, как он это сделал, но он это сделал.
— Это невозможно. Системный мир зациклен и самодостаточен. В него не может войти чистая стихия... — произнесла сущность с птичьей головой.
— Больной ублюдок, — рыкнул сидевшая напротив другая сущность с собачьей головой. — Я давно говорил, что его надо было заточить к титанам, в бездну.
В зале коллегии сущностей начался гул из голосов. Каждый припоминал Роулю его выходки, начиная от массовых побоищ в Амроке, и заканчивая обоссаными тапками у кровати.
— Я провожу собрание не потому, что он там выброс чистой тьмы устроил, — повысил голос Амор и поднялся. — Этот выброс заставил
