Нарушать этот запрет я не собирался. Главное, бабушка косвенно подтвердила, что я владею Великим артефактом. Ведь если бы это был не он, она бы так и сказала, но она лишь запретила его так называть.
Осторожно, чтобы не разбудить Милу, я встал с кровати, перешёл из спальни в гостиную и включил ноутбук — хотелось найти хоть какую-нибудь информацию о двух интересующих меня Великих артефактах: Кусанаги-но цуруги и шапке Мономаха. Однако прокопавшись больше часа в поисковиках, я не нашёл ничего такого, о чём бы уже не знал. Похоже, имело смысл за такими знаниями идти в специализированную библиотеку.
Выключив ноутбук, я положил его в ящик стола, в это время как раз пришла Мила и сказала, что нам надо собираться на завтрак. Я уже окончательно переехал к Миле и перетащил к ней большую часть своих вещей. Она сначала сопротивлялась, говорила, что ей неудобно перед княгиней Белозерской и прислугой, но потом сдалась — поняла, что, во-первых, я в любом случае перееду, а во-вторых, бабушке всё равно, а уж прислуге тем более.
После завтрака я быстро переоделся в тренировочную форму, забрал из хранилища меч, положил его в большую спортивную сумку, чтобы не привлекать лишнего внимания, и пришёл к бабушке. Она уже ждала меня, тоже одетая в тренировочный костюм.
— А где мы будем заниматься? — спросил я, когда мы вышли на улицу.
— В лесу, — ответила бабушка. — Где же ещё? Или ты хочешь мне замок развалить?
— Не хочу, просто я подумал, вдруг есть какое-то специальное место для таких тренировок.
— Лес и есть специальное место. Лучше не придумаешь.
Мы отошли от замка в лес примерно километра на три, вышли на большую поляну, и бабушка сказала, что здесь мы и будем заниматься. Я осторожно достал меч из сумки — он был в ножнах. После того, как я узнал, что это Великий артефакт, моё и без того почтительное отношение к мечу стало совсем уж особенным. Я воспринимал его чуть ли не как живое существо и старался вести себя с ним почтительно. Возможно, это было глупо, но я ничего не мог с собой поделать, слишком уж велик был авторитет этого клинка и удивительна его история.
— А что я должен буду делать этим мечом в Англии? — спросил я бабушку.
— Как что? — удивилась она. — Уничтожать врагов.
— А если точнее?
— Я выразилась максимально точно, — сказала бабушка. — Для чего ещё нужен меч, если не для уничтожения врагов?
— Я имел в виду, придётся ли мне выходить с кем-то на поединок или с толпой надо будет драться.
— Ты должен быть готов ко всему! — отрезала бабушка. — Но твоя главная задача на этих тренировках — научиться чувствовать меч и научить его чувствовать тебя. Второе даже важнее. Ты ведь уже заметил, что он в разных ситуациях ведёт себя по-разному?
— Заметил. Иногда он разрушает преграду в песок, а иногда создаёт ударную волну, сбивающую всё на своём пути.
— Он ещё много чего умеет, и я надеюсь, со временем он раскроет тебе свои секреты. Но пока вы с ним не чувствуете друг друга, меч сам принимает решение, что делать в той или иной ситуации. А решать должен ты.
— Я бы с радостью, — сказал я. — Но как это сделать?
— Так мы для того и пришли тренироваться, чтобы ты этому научился.
— А Вы это всё умеете?
— Как я могу это уметь, если меч твой? — удивилась бабушка. — Только ты можешь найти с ним общий язык.
— Ну может, Вы до этого пробовали.
— Похоже, ты меня плохо слушал, когда я тебе рассказывала про завещание мастера.
— Я помню, что он велел отдать меч достойному, хотя до сих пор не могу поверить, что это я.
— Ну и как тогда, по-твоему, я могла что-то пробовать, если меч мне отдали на хранение, а не во владение?
— Я сказал глупость, простите. Просто Вы так уверенно говорите о мече, что я решил, будто Вы всё о нём знаете.
— Не всё, но достаточно. Я видела, как им пользовался учитель, плюс он мне многое рассказал. Давай уже доставай его из ножен.
Я осторожно извлёк меч из ножен и аккуратно повертел в руках. Солнечный зайчик блеснул на клинке. Это было красиво, но это было всё. Светиться изнутри клинок не собирался. Впрочем, он и без этого был прекрасен.
Если Романов меня не обманул, то я держал в руках не просто Великий артефакт, а самый уникальный из этой категории и, возможно, сильнейший. И к своему ужасу я вдруг осознал, что боюсь не то что рубить этим клинком деревья и камни на тренировке, но даже просто его неправильно держать. Вот что значит, харизма Великого артефакта.
— Хватит уже любоваться им, — прикрикнула на меня бабушка. — Возьми меч нормально и попробуй ощутить его пульс.
Это было, конечно, красиво сказано, но я не знал, как можно ощутить пульс у металлического предмета. Но на всякий случай провёл ладонью по клинку от гарды до его середины, словно погладил.
— Что с тобой сегодня? — спросила бабушка. — Ты чего его гладишь? У тебя девушка есть, её гладь. А это оружие.
— А как я должен ощутить его пульс? — разозлился я. — Запястье у него прощупать?
— Рукоять крепко сжать!
— Сразу бы так и сказали.
Я схватил меч за рукоять двумя руками и сжал её изо всех сил. Мне показалось, что мой пульс от этого участился, но никакого пульса меча я не почувствовал.
— Пойди и сруби дерево, — сказала бабушка.
Я выполнил задание — срубил ближайшую сосну. Я специально выбрал не очень толстое дерево и управился с двух ударов. Правда, никакой магии при этом я не заметил, ну разве что магию хорошо отточенного лезвия.
— Ясно, — сказала бабушка, подошла к другой сосне, наложила на неё какое-то заклятие и кивнула, предлагая мне срубить и это дерево.
Я срубил. И опять меч отработал в режиме топора. Дерево несколько раз вспыхнуло, когда с него слетали защитные заклятия, но клинок — нет.
— Вам не кажется странным, что меч справился с заклятиями, не активировав магию? — спросил я.
— Не кажется, — ответила бабушка. — Я наложила на дерево довольно слабую защиту от физического урона. Такая слетает от применения физической силы. Меч её просто разрубил. Сейчас поставлю более сильную и сложную.
Бабушка наложила заклятие на очередную сосну и скомандовала:
— Действуй!
Я подошёл к дереву и рубану его мечом. В этот раз защита оказалась посильнее — клинком я лишь снёс кусок коры. Размахнувшись, я ударил второй раз,
