одежду, достойную еду и постели для сна?
Антея явно не могла решить, как отнестись к деланому обаянию Ричарда. Она глянула на него поверх миниатюрного носика:
— Что, вам для одного дня спасения уже недостаточно, не можете удовольствоваться без чуточки роскоши?
— Что роскошь для одного человека, то необходимость для другого, — мягко ответил тот.
Чейсон, улыбаясь, наблюдал за этим обменом репликами.
— Однако Ричард прав, — сказал он. — В этой краденой форме от нас толку нет. А без гравитации, чтобы привести в порядок наши мускулы, в честной схватке мы тоже бесполезны.
— Гравитацию я вам добуду, — сказала Антея.
* * *
Она исполнила это обещание позже — днем, когда они остановились подле какой-то уединенной фермы. Местечко это, расположенное глубоко внутри территории Фалкона, достаточно близко от его солнц, чтобы посевы как следует прогревало их светом, в то же время лежало вдали от городов. Его владельцы были идеальными клиентами для странствующего торговца гравитацией, а у Антеи с собой как раз оказалось официального вида разрешение на работу, в котором говорилось, что она такой торговец и есть. Без разрешения в Фалконе не происходило ничего.
— А потому, — сказала она, — я их таскаю солидный запас.
И все, как выяснилось, липовые.
Пока Антея ездила на байке к ферме, трое мужчин прятались в ближайшем облаке. Ферма включала кубический дом, привязанный к тяжелому водяному баку, и несколько тщательно ухоженных посевных шаров. Каждый шар сплетался из стеблей тонкой, но жесткой лозы, и достигал около двухсот футов в диаметре. Внутри просторных структур свободно плавали тысячи комьев земли, невидимых под сферой из листьев. Здешний фермер выращивал сою.
Для агента вроде Антеи продажа гравитации служила неплохим прикрытием. Как владелица байка она могла свободно путешествовать по самым отдаленным уголкам нации, не вызывая толков. Чем отдаленнее район, тем охотнее там привечали торговца; после нескольких минут переговоров она получила от хозяина фермы восторженное согласие получить немножко тяготения. Видно было, как они вдвоем проверяли цепи, которые скрепляли дом с резервуаром для воды, а затем стравливали их, пока между двумя объектами не набралось несколько сотен ярдов. Затем Антея слетала и подобрала беглецов-слипстримцев.
— Оказывается, он надеется через несколько дней съездить в один из городов и хочет набрать форму, — сказала она. — Он готов поглядеть сквозь пальцы на то, что вы посидите на баке. Вот вам вес на один день. Используйте время с пользой.
Она высадила троих мужчин у поржавленного резервуара с водой, а затем вернулась и прицепила свой байк к стене дома напротив цепного крепления, под прямым углом к цепи. Она устроилась в седле и завела мотор. По мере того, как реактивный двигатель усилием одолевал инерцию, дом начал отплывать прочь, а цепь за ним — разматываться. Через несколько минут она напряглась, а затем, поскольку байк тянул под прямым углом к линии, соединяющей дом и резервуар для воды, вся связка начала вращаться.
Несколько часов фермеру предстоит наслаждаться центробежной гравитацией, создаваемой вращением. Он получит свой вес — пока не вздумает выйти из дома; Чейсону, Дариушу и Ричарду для того же самого придется оставаться на продуваемой ветром поверхности водяного бака.
Оно того стоило. Когда встречный ветер от их быстрого вращения превратился в штормовой, к Чейсону пришло утраченное за долгие месяцы ощущение. Он уселся на бак, поникнув головой и сгорбив плечи. Через несколько минут Антея достигла безопасной для цепей скорости вращения, которая давала больше половины от стандартной гравитации. Фермер наверху, в доме, будет проверять силу своих ног; Чейсону следовало заняться тем же самым. Он встал, осторожно придерживаясь за цепь. Двое других тоже поднялись.
— Ого, больно как!
Они корчили гримасы и встречали смехом слабость, неизбежную после их жизни в невесомости. Нашлись и у Чейсона довольно существенные для ходьбы мышцы, которые он со всеми своими прыжками по камере и изометрией держать в тонусе не мог. Его пошатывало.
Ричарду приходилось хуже всех. Очевидно, его самодисциплина пошатнулась уже в самом начале заключения; ему потребуется усиленная реабилитация, чтобы восстановить привычку ног к тяготению. Помимо слабости вставала небольшая проблемка с тем, что власти станут искать трех слипстримеров, обезноженных хронической невесомостью. Если бы они смогли провести неделю-другую в городе, он, по крайней мере, был бы способен стоять и ходить по прямой; ирония заключалась в том, что они не могли навестить город, до того, как он снова научится ходить. И полиция об этом знала. Если бы Ричард смог привести в порядок ноги прежде, чем они посетят город, их шансы быть пойманными могли бы уменьшиться — слегка.
Чейсон посмотрел на быстро вращающееся небо. Он понятия не имел, где они находятся относительно родного дома. Их судьбы оказались в руках совершенно незнакомого человека. Скорее по привычке он принялся строить планы — ветвящиеся наброски решений, будто просчитывал наперед ходы в шахматной партии. Что, если Антея была врагом? Что, если стражи были друзьями? Смогли бы они где-нибудь реквизировать корабль? Или пролетели бы весь путь до Слипстрима, свисая с маленького байка Антеи?
Вот и Дариуш хмуро смотрел в небо. Они стояли маленьким кружком, все вцепившись в одну цепь, и уже несколько минут мальчишка, казалось, раздумывал, что бы сказать такого умного. Наконец он изрек:
— Ну? Когда будем от нее смываться?
Чейсон посмотрел вдоль цепи на дом, висящий высоко над головой вверх тормашками.
— Я не уверен, что будем, — сказал он. Когда Дариуш недоверчиво глянул в ответ, он пожал плечами. — С ее намерениями неясно, но не думаю, что она нам враг. Будь так, она бы не призналась, что входит во внутреннюю стражу.
Ричард фыркнул:
— Вы верите этой чуши — что она та самая, кто нас освободил? — Он отчаянно старался не позволить коленям подогнуться.
— Если не она, то тогда кто? — сказал Чейсон. — Что касается внутренней стражи… Она слишком много знает, чтобы что-то выдумывать. «Перебой» — она явно имеет в виду то, как мы отключили защитные системы Кандеса. Мне и в голову не приходило, что это с такой легкостью заметят. Но, с другой стороны, мне совершенно не приходило в голову, что за пределами Вирги может существовать реальная, постоянная угроза, которую сдерживает система. Если бы я знал…
— Если бы вы и знали, ваша жена все равно бы вас уломала, — сказал Ричард Рейсс.
Чейсон свирепо уставился на него, но так оно и было. Идея принадлежала Венере, а она могла быть очень убедительной. Собственно, чтобы гарантировать, что Чейсон примет план, она предприняла небольшой шантаж. Особого выбора у него не было.
Воспоминание заставило
