на поле боя. К этому времени баталия совершенно затихла. Даже тёмные создания, которые более напоминали механизмы, нежели живых людей, были потрясены смертью своего генерала… Собственно, если так подумать, в них было довольно много человеческого — Фан Линю вспомнились те несколько дней, которые он провёл в самом сердце их империи. Только Сяо, двадцать седьмая, отличалась особенно холодным характером, и то в её случае это была не более чем маска. Остальные же были как самые обыкновенные люди.
Они испытывали все те же чувства: злость, зависть, нежность, дружескую приязнь… И страх.
— Посторожи её, ладно? — прошептал Фан Линь.
Её броня засияла, и затем расправилась и, точно жидкий метал, покрыла тельце юношей девушке, которую он держал у себя на руках. Фан Линь положил её на чёрную обшивку судна, хрустнул шеей, затем вдруг приподнял руку и щёлкнул пальцем. Раздался грохот, вспышка энергии, и сразу все, как тёмное воинство, так и солдаты альянса приподняли головы и увидели, что массивное чёрное судно, смертоносный флагман флотилии из мира мёртвых, который за последние несколько недель заработал себе поистине ужасающую репутацию и смертоносной тенью повис в сердцах каждого культиватора из расы людей, — это судно вдруг вспыхнуло синем пламенем.
И стало таять.
Все произошло за считанные секунды. Чёрная сталь сперва сделалась жидкой и стала отделаться от корабля, силой вакуума превращаясь в круглые капельки, и затем и они, испуская чёрный газ, выпаривались и растворялись посреди космического пространства. Весь процесс занял не более минуты. Казалось, его запустили на ускоренной промотки. Через пару мгновений корабль совершенно растворился. На его месте осталось только облачко чёрного дыма. Сизая туманность, в которой красиво блестели мельчайшие гранулы железа.
— Сдавайтесь, — сказал Фан Линь.
Его голос был спокойным и не очень громким, и в то же время, несмотря даже на вакуум, который не пропускает звук, его услышали все воины на поле боя, протянувшемся более чем на тысячу километров.
Повисла тишина.
Постепенно воины альянса пришли в себя и стали разглядывать своего противника. Согласиться ли он сложить оружие? Они были не уверены, ибо ещё никогда такого не было, чтобы чёрное воинство даже отступало, не говоря уже о полноценные сдачи в плен. Да и сами чёрные воины выглядели растерянными, как потерявшиеся дети. Прошло несколько минут. Наконец один из них, тощий, бледный юноша в чёрной броне крикнул:
— Никогда! — и вдруг вытянул руку и резким движением пробил своё собственное горло. Его глаза почернели, в них сгустилось Дао смерти, и спустя мгновение неподвижное тело, по воле инерции, закружилось среди звёздного пространства.
Его действия послужили примером для остальных. Как по цепной реакции, чёрные воины стали лишать себя жизни. Некоторые пробивали себе горло, другие сгущали внутри себя Дао смерти, а третьи просто в один момент замирали, словно куклы, которым обрезали ниточки. Воины Альянса в шоке наблюдали за их массовым самоубийством. Иные умирали спокойно, иные же с безумным отчаянием в глаза.
Фан Линь посмотрел на эту пару секунд и вытянул руку. Тут же вспыхнул свет, и на нескольких солдатах, которые собирались себя уничтожить, загорелись путы из голубого пламени. Те стали брыкаться, пытаться вырваться, но все их попытки были тщетны.
Но не всех Фан Линь мог или успел спасти таким образом. Лишь одна десятая войска уцелела, и теперь, сияя голубоватым пламенем, парила среди целого поля чёрных тел своих бывших соратников.
— Путы продержаться несколько часов, — сказал Фан Линь, обращаясь не к конкретному человеку, искать которого было слишком муторного, сколько к всему войску.
— Свяжите их.
На этих словах мужчина бросил ещё один взгляд на звёздное небо, взял Маю за пазуху и пропал. Спустя пару секунд на белоснежной планете вспыхнула искра.
Мая не осознала момент своего пробуждения. Ей снились белые облака и чистое, невероятно, непостижимо глубокое голубое небо, на котором сеяла целая россыпь ослепительных звёзд. Затем всё это медленно померкло, и девушка снова увидела небо, уже не такое глубокое и светлое, но тоже прекрасное, одновременно и тёмно-пурпурное, и синее, и фиолетовое, и горящее, как раскалённый воск, и чистое, и широкое… Девушка смотрела на него, и на маленький белый шарик, планету, проткнутую огромным клинком, и думала, что спит… А затем дунул ветер, её ущипнул холод, она не сдержалась, поёжилась, и почувствовал знакомый аромат.
Так пахнет зелень. Так пахнут подсолнухи.
Девушка вздрогнула, приподнялась и стала осматриваться. Она лежала на террасе, выходившей в закрытый дворик. Время было уже вечернее, а потому прекрасные цветы, устилавшие садик, уже опустили свои головки. Стояла неподвижная тишина. Некоторое время Мая сидела на месте. Мир не шевелился, и она не шевелилась. Даже мысли её застыли в этом единственном прекрасном мгновении.
Затем она приподнялась и сразу поморщилась, ибо боль ударила её, как молния. Тогда девушка впервые посмотрела на своё тело… И удивилась. На ней был чёрный халат, под которым проглядывались зеленоватые бинты. Они покрывали всё её с тело, с оголённым пяток и до самой шейки. Только сейчас девушка ощутила сильный запах медицинского бальзама. Интересно, почему она раньше его не замечала?.. И даже услышала сквозь него цветы… Привыкла, наверное.
Пошатываясь, Мая приподнялась и приоткрыла деревянную дверцу домика. Ноги сами собой завели её в тёмную комнату. Смутное ощущение, что всё вокруг было ей знакомо, висело в сознании девушки. Она сосредоточилась и вспомнила, что именно здесь они остановились, когда её мастер впервые решил навестить свою…
Мая прошлась вперёд. Было темно. Она зашла в зальную комнату. Время было такое, что единственно окно было ещё относительно светлым, тусклый сияющий квадрат с видом на газончик, но на внутреннее убранство помещения света уже не хватало, и его поэтому накрывала расплывчатая завеса мрака.
Мая посмотрела на траву за окном, которая в этот самый момент затрепетала от порыва ветра. В какой-то момент взгляд девушки обратился на старый пухлый телевизор. Она протянула руку и провела пальцем, у которого один только кончик не был замотан в белые бинты, по гладкому экрану. Затем — по пластику. Вдруг, её палец просочился внутрь — она сунула его в выемку, в которую нужно было вставлять кассеты.
Тогда Мая заметила небольшую стопку, лежавшую возле телевизора. Она протянула к ним руки и стала перебирать. Некоторые из них были полностью чёрными или белыми, подписанными ручкой. Другие находились в потёртых картонных обложках. Мая посмотрела на них… И бледное лицо девушки, тёмное в такой тёмной комнате, зарумянилось. Это были… Фильмы для взрослых.
Мая сглотнула и уже было
