нам. Их образ мышления представляет загадку. Технические возможности пришельцев для нас тайна. Всё, что у нас есть это сборный флот из пары десятков разнокалиберных боевых кораблей и ещё под сотню грузовых и исследовательских судов спешно вооружённых и переделанных под боевые. Но это уже что-то, что человечество может продемонстрировать пришельцам и исходя из чего они, как я надеюсь, наконец-то ответят на постоянно посылаемые им призывы к мирному диалогу.
Типично человеческое поведение – сначала показать потенциальному собеседнику дубинку побольше, потом спрятать её за спину, широко улыбнуться и предложить жить дружно. Потому как альтернатива сделанному предложению, большая дубина, убрана не далеко – вот она, у меня за спиной. Сработает ли подобный подход с пришельцами – никто не может предположить. Люди не были бы людьми, если бы не попробовали. Даже немного больше, чем три четверти от общего числа собранных кораблей, один за другим, покидали Луна, вставая на путь к Юпитеру. Наводнившие, одно время, лунные города земляне: военные, безопасники и дипломаты разом улетели туда, к пришельцам. Стало известно, что американцы загрузили на борт своих кораблей пару отделений морской пехоты. Чёрт знает кого они там собрались штурмовать или брать на абордаж на орбите газового гиганта.
Космические войны штука совсем не быстрая. Один только полёт до Юпитера, с учётом скорости самых медленных кораблей, должен занять не меньше пяти месяцев. Человечеству в целом не оставалось ничего иного, как временно смирить своё любопытство и в очередной раз погрузиться в ожидание.
По возрасту Кати уже пора было начать говорить, но она только изредка угукала, а если ей что-нибудь требовалось, то показывала пальцы или брала тебя за руку и вела куда ей надо. Желая как можно скорее разговорить дочку я перед сном читал ей вслух детские сказки, а забирая её на дневные прогулки болтал без умолку. Казалось, Катя внимательно слушала меня, но при этом сама предпочитала отмаливаться.
-Как же ей заговорить, если ты постоянно рассказываешь, то одно, то другое, -укорила меня Оксана. -Ей же некуда и слова вставить!
На работе у меня произошёл неприятный инцидент с одним из разработчиков в моей команде, тем самым Воронцовым Максимом. Он не был ни болваном, ни гением. Обычный, в меру опытный, разработчик, вполне себе рядовой профессионал своего дела. Если чем отличался от коллег, то только более тяжёлым характером. Если его идеи отвергались, то Воронцов мог воспринять это как личное оскорбление и на следующих совещаниях намеренно отмалчиваться или отвечать односложно и кратко, всем своим показывая, что хорошего человека незаслуженно обидели и вообще, все мы дураки, один он тут д’Артаньян без шпаги и шляпы.
Впрочем, тараканы в его голове - личное дело каждого. Мне требовалось только, чтобы Максим выполнял свою часть работы, закрывая задачи в срок и с приемлемым качеством. Собственно, это он и делал, пока, однажды мы чуть было не разругались практически на пустом месте.
Признаюсь, в том имелась часть и моей вины. По уже выполненному проекту разработки нейросети для автономных боевых киберов похожих на механических собак с двумя парами мощных, толчковых ног и лёгкой скорострельной винтовкой, устанавливаемой у них на спине, прислали правки. Заказчики, то есть военные, хотели что-то там поменять в поведении робопсов, какие-то мелочи. То есть для них это мелочи, а нам заново переучивать шаблон нейросети. И ладно ради чего-то серьёзного, так нет, чисто косметические изменения. По крайней мере мне так казалось. Но с заказчиком в этом плане не спорят, пришлось переучивать и из-за этого я вынужден был провести выходные на работе нарушив данное дочери обещание погулять с ней в центральном, трёхуровневом эко-парке где росли настоящие деревья, цветы и травы и даже, в относительной свободе, жили привезённые с большой земли мелкие животные вроде белок, кошек и зайцев научившихся прыгать выше человеческого роста.
Последнее дело нарушать данные детям обещания. Вроде так вышло по независящим от тебя обстоятельствам. Ты не виноват. Но всё равно чувствуешь себя виноватым. Словом, настроение у меня в тот день тоже было не самое благожелательное. Наверное, потому и произошло то, что произошло.
-Максим, обратился я к Воронцову на утреннем десятиминутном совещании распределяя новые задачи.
-Я Шам! -довольно грубо оборвал меня Воронцов.
-Да хоть гиппопотам! -вспылил я.
-Шам, -настойчиво поправил он меня.
-Послушайте, Максим, -начал я раздражённым тоном. -Мне всё равно какие прозвища вы там себе придумываете или как называют вас друзья. Но не кажется ли вам что рабочие совещания отнюдь не место и не время для подобного самовыражения?
-Вы не понимаете, -попытался объяснить Воронцов. -Я официально сменил земное имя на звёздное. Теперь я Шам, или Альшам, альфа Стрелы, если полностью. Будущая цеферида в созвездии Стрелы, на удалении в четыреста семьдесят три световых года от земли.
-Бред какой, -вырвалось у меня.
Воронцов возмутился: -Позвольте!
-Не позволю, -отрезал я. -Максим…
-Шам!
-Да хоть гиппопотам! -вырвалось у меня и это высказывание явно было лишним и лучше бы мне было его придержать.
Воронцов от совещания отключился, а ближе к обеду меня вызвали в отдел кадров и добрых два часа полоскали мне мозги на тему, что следует уважительно относится к своим коллегам и что смена имени на название какой-нибудь звезды, сегодня, распространённая практика. Что мне следует уважать и поддерживать коллег в их попытках поиска самоидентификации.
Желая скорее прекратить бесполезный разговор, я быстренько со всем согласился, пообещал впредь быть терпеливее и толерантнее, показал закрывшемуся окну видеосвязи средний палец и тем самым немного успокоился.
Сначала я думал, что же мне такое сделать с Максимом, точнее с новоявленным Шамом. Потом подумал: какой он дурак, что пошёл в конфликт и настроил против себя своего прямого начальника. Должен же он понимать, что у меня возможностей испортить ему жизнь в
