щеке. — Ты — самое лучшее, что случалось со мной в последние годы. Но, самое главное — ты ещё жив.
Утром я решил остаться у Лены на завтрак, так как у меня была пара вопросов к ней, которая не давала мне покоя. Нет, меня не особо интересует то, что творилось в её прошлом, у каждого свои скелеты в шкафу, но беспокоит то, что она осталась после отъезда Насти. Конечно, я безмерно благодарен ей за то, что она осталась, и хочет помочь, но она уже получила то, зачем приехала сюда, её мало что здесь держит. Сразу я не стал заводить этот разговор, решил дождаться, когда мы будем завтракать.
— Лен, всё хотел у тебя спросить, — заговорил я, прервав рассказ о её грандиозных планах на сегодня. — Ты уверена, что хочешь остаться и помочь? Настя теперь в безопасности, тебя здесь ничего не держит.
— Таак, — протянула она, откладывая столовые приборы в сторону. — К чему ты клонишь?
— В свете последних событий назрел этот вопрос, — продолжил я, облокотившись на стол и посмотрев на неё. — А как же твои исследования?
— Вот о чём речь, — ответила она. — Ты прав, для меня это важно. И я не прекращала этим заниматься даже здесь. Честно говоря, я должна была уехать в Иркутск месяц назад, если б не история с Настей, поездку и встречу с важным для меня человеком я отложила на два месяца.
— Важным человеком? — я поднял бровь. — Интересно, что это за человек, которого ты считаешь важным.
— Целитель, — ответила Лена, вздохнув, будто ожидала, что расспросы будут долгими. — Доктор с учёной степенью, Белоусов Дмитрий Алексеевич. Разумеется, тебе это ни о чём не говорит.
— Ну почему же, — возмутился я не смотря на то, что она, в общем-то была права. — Смею предположить, что ты хочешь поделиться своими исследованиями, а взамен изучить все результаты, полученные в ходе его работы.
— Не совсем. — ответила она. — Я стану его ученицей на какое-то время. Если тебе интересно знать, почему я тебе помогаю — потому что хочу. И сейчас у меня достаточно времени для этого, прежде чем я уеду. Ещё есть каки-либо вопросы?
— Нет, — сказал я, вращая вилкой в руке, однако увидел её взгляд и невольно улыбнулся. — Прости, я до сих пор не могу принять то, что ты погрязнешь в этой заваренной каше вместе с нами. Не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось.
— Так и я не хочу, чтобы ты здесь сгинул, — оборвала она меня. — Так что давай поставим на этом точку, позавтракаем и займёмся делами. Если заведёшь разговор о том, что даме не стоит сражаться на равных с мужчинами, я возьму вот эту вилку — она продемонстрировала свой столовый прибор, — И куда-нибудь тебе воткну.
— И не собирался, — ответил я, улыбнувшись, всё равно серьёзный настрой в разговоре уже потерян. — Прошлая ночь прекрасно показала, насколько серьёзно могут поплатиться те, кто тебя недооценивает. К слову, когда ты к Резникову пойдешь?
— Вот так ты меня слушаешь, — сердито сказала она. — Я несколько мгновений назад об этом говорила. с утра к нему наведаюсь и разберусь что к чему. Думаю, я смогу помочь, но поговорить с Седым мне, всё же, нужно.
— Седой, скорее всего, уже в крепости, — ответил на это я, переходя ко второму блюду. — Постараюсь сегодня найти его. И, Лен, я знаю, что ты сильна и опытна, но, тем не менее, будь осторожна в доме комбата и по пути туда.
— Сама разберусь, не маленькая, — ответила Лена, — Но спасибо за то, что беспокоишься обо мне, я это ценю.
* * *
После завтрака я окольными путями направился в «Пустую душу», надеясь встретить там Седого. Шансов, конечно мало, он слишком заметен, чтобы на него не обратили внимание в дневное время, скорее всего, он где-то засел и выбирается на улицу только ночью, потому я надеюсь на то, что Артём может знать, где Седой.
В пустой душе царила прежняя обстановка, однако таверну теперь окончательно поделили надвое: церковники заняли левую часть, у входа, а охотники правую часть, ту, что подальше. Оглядевшись я увидел Артема, вид у него был несколько помятый.
— Артём, здравствуй, — я подсел к нему с противоположной части стола, когда пробился чрез толпу здоровавшихся со мной и кивающих мне охотников. — Что-то ты неважно выглядишь.
Артём убрал руку, подпиравшую его голову и поднял глаза на меня.
— А, это ты Хал, — сказал он усталым голосом. — В отличие от меня ты неплохо отдохнул, как я погляжу.
— Что у тебя случилось? — спросил я. — Я могу помочь, если хочешь, я, конечно не ахти какой, но всё же целитель.
— Ты мне не поможешь, — сказал Артём и снова подпёр голову рукой. — Перед рассветом я встретил Седого. Это он меня замотал. До самого утра пили и бегали по его делам, он проверял какие-то свои задумки. Чувствую себя как опустошённый сосуд, который доверху заполнили выпивкой. И всё бы ничего: у меня сегодня полно дел, которые без меня не решатся.
— Вон оно что, — ответил я, улыбаясь. — Могу тебе снадобий для маны подкинуть.
— Не надо снадобий, — оборвал меня Артём. — Уже смотреть на них не могу. Седой их с водкой мешал, и отдавал мне, ухмыляясь. — Тут Артём икнул, а потом продолжил, — Изверг.
— Дело твоё, — сказал я. — Может тебе в лазарет наведаться?
— Нет, спасибо. — ответил Артём. — Хал, я отойду сам, понемногу, не беспокойся об этом. Ты зачем пришёл-то? Вылазки на тварей мы прекратили на некоторое время. Нашим делам с торговцами активно стали мешать, тут уж извини. Или ты насчёт прошлой ночи что спросить хотел?
— Я именно Седого и ищу. — сказал я. — Как и где мне его найти?
— Сам ты его, к моему сожалению не найдёшь — сказал Артём, не поднимая головы. — А я к нему не горю желанием идти, сам понимаешь.
— Почему не найду, — спросил я. — Так хорошо место спрятано?
— Ну как сказать, спрятано, — протянул
