ушли в "мёртвый город" и не вернулись: кого-то сожрали жмуры, кто-то схлопотал пулю в бок. Возвращаться туда было мукой. Беспомощные люди, те, кто неспособен был сам добыть, постоянно просили еду. Что я мог дать, если сам не жрал по несколько дней. Потом в убежище появился первый заражённый. Знать, что по соседству с тобой отупевший от голода каннибал, значит жить в постоянном страхе. Его, конечно, заперли в подсобке, но это зомби, зверь, который может в любую минуту вырваться. Тем более никто не хотел взять ответственность и прикончить тварь.
- Иными словами, ты смылся? - Некрасов вынул фляжку и сделал пару глотков.
- Я решил, что мне там делать нечего. Увязался за одним парнем, и мы двинулись на запад. Перебивались ночлегом на бывших кордонах, мародёрствовали помаленьку, кое-как отбивались от жмуров. В каком-то приюте, встретили человека, который предложил работать на рыбачьей базе. Так здесь и оказался.
- Занятно, - усмехнулся Некрасов. - Бежал от одного жмура, а теперь у тебя по соседству тысячи.
- К упырям я привык, - отмахнулся Бродяга. - Только жизнь на базе, ещё хуже, чем в убежище. Однажды мы с приятелем сунули нос, куда не следовало, и моего приятеля не стало. Он пропал, как будто его и не было. Как обычно легли спать. А на утро койка застлана. Его нет. Начал спрашивать, никто не знает. Потом подкатил Бугай и посоветовал забыть, о том, что был такой человек.
- И куда же вы сунули свои носы? - поинтересовался Некрасов. - Если не хочешь, не говори, но ты не для этого затеял разговор. Верно?
- Они убивают людей, - немного помедлив, прошептал Бродяга. - Сам видел. Как-то заявились военные, человек пять. С ними два офицера. У меня на глазах, одного из них разоружили, связали по рукам и ногам и...
Бродяга запнулся и, покосившись на дверь кубрика, побледнел.
- И утащили его к забору, - договорил он. - Заберите меня с собой. Гарпун вас не тронет, он не станет собачиться из-за такого ничтожества как я.
Некрасов поднялся, подошёл к кубрику и, прислушиваясь, прильнул к переборке. Бугай, напевал какую-то песенку и, готовя обед, гремел посудой.
- Ты сказал убивали?...
- На базу часто привозили людей. Не знаю откуда, но обычно раз или два в месяц. Кто-то решает свои проблемы, а Гарпун убирает всю грязь. Он и сам не прочь погреть руки. Как, по-вашему, откуда у него винтовки, тяжёлые броники и жратва, которой мы отродясь не видели?
- Может, обменивает на рыбу?
- Как бы не так! - сорвавшись на крик, бросил парень. - Я сам видел трёх спецов. Они прибыли на колёсах. Весь вечер болтали о чём-то с Гарпуном, а утром, Бугай отволок окровавленные броники в цех и заставил мыть. Те самые броники, которые были на парнях.
- Ладно приятель, - Некрасов жестом приказал замолчать. - Поговорим позже.
Он вернулся на место и проверил страховочный трос. Через секунду дверь в кубрик открылась и со сковородой в руке, на палубу вышел Бугай. Лицо красное, в глазах нечеловеческая злоба. Покосившись на Бродягу, он взял со сковороды кусок мяса, бросил сковороду к ногам парня и, откусив кусок, подошёл к эхолоту.
- Кто закрыл дверь? - зарычал он. - Думаете, я дурак?
- Остынь, приятель, - невозмутимо, отозвался Некрасов. Поговорили немного о рыбалке, вот и всё.
Бугай мрачно дожевал мясо, нашёл себе место и уселся так, чтобы видеть обоих. Человек лишённый воображения, но обладающий огромной силой, он и не скрывал своей враждебности. Разреши ему Гарпун, и он, не задумываясь, прикончил бы их всех.
На воде показались пузыри и через минуту вынырнул Суворов. Посиневшие от холода губы, блеск в глазах.
- Катер на дне, - проговорил он. - Довольно крупная посудина, но корпус разрушен. Так что придётся повозиться.
Некрасов помог сержанту влезть на палубу и дал ему шерстяное одеяло.
- Вероятно немецкий транспорт перевозил боеприпасы, всё дно вокруг усеяно снарядами, - добавил он. - Видимость плохая, но через пробоину можно попасть внутрь. Есть, правда, один минус. Я никогда не работал с минами, одна из них прямо в корабле.
2
Вечером начался шторм. Некоторое время они выжидали, надеясь, что ветер утихнет и волны станут меньше, но когда начался дождь, Бугай поднял якорь и, не говоря ни слова, направил катер к базе.
- Он прав, - заметил Некрасов, греясь у печки. - В такую погоду нырять слишком рискованно.
Катер носом зарывался в волну и, переваливаясь с борта на борт, с трудом справлялся с качкой.
- Когда-то меня считали неплохим пловцом, - вспомнил Некрасов. - Однажды моё подразделение целый месяц возилось с советским транспортником. Он семьдесят лет лежал на дне в акватории порта, никто о нём не знал, а после шторма не берег выбросило десяток снарядов.
- Представляю, - усмехнулся Суворов. - Но это было в прошлой жизни.
- Даже не верится, - Некрасов задумчиво почесал подбородок, посмотрел на разбитый иллюминатор. - Что-нибудь там видел?
- Немец лежит на пятиметровой глубине. Нос задран, часть груза разбросана в радиусе ста метров. Но внутри лежат какие-то ящики. Некоторые сделаны из металла. Жаль не смог забраться внутрь, ржавая балда помешала.
- Странно, что не рванула за столько лет, - скривился Некрасов. - Не люблю морские мины, никогда не знаешь какой принцип действия. Одни срабатывают на определённой глубине, у других контактный детонатор.
- Поэтому я и хочу, чтобы завтра туда спустился ты.
Некрасов равнодушно пожал плечами и потянулся за чайником.
- Почему бы и нет? - он налил в кружку кипяток и бросил по кусочку сахара из личных запасов. - Это Бугай жлоб каких поискать. Пока он в рубке, давай пороемся в его закромах!
3
Некрасов посмотрел
