Подбитый "Геркулес", словно чудовищная бомба, обрушился на поместье, и теперь на месте роскошного особняка чернела огромная воронка, и все вокруг было усыпано пеплом, каменным крошевом и искореженными кусками металла - обломками обшивки самолета, при взрыве разлетевшимися на несколько километров вокруг. Наверное, те, кто оставался в доме в те минуты, даже не успели испугаться, не успели понять, что с небес, объятая пламенем, мчится к земле их смерть, от которой нет спасения.
Наверное, кто-то из пилотов был еще жив и в последние секунды пытался превратить падение огромного "Локхида" в посадку, пусть и жесткую - но посадку. Транспортный самолет кое-как выровнялся на уровне верхушек деревьев, и, срезая их плоскостями крыльев, обламывая сами крылья, продолжил свой полет. Последние сотни метров были отмечены широкой бороздой, по обе стороны которой громоздились поваленные деревья. По инерции "Геркулес" двигался уже на брюхе, охваченный племенем, лишившийся крыльев и оперенья, щедро разбрызгивавший позади себя полыхающее топливо из пробитых баков. Самолет остановился, встретив на пути стены особняка, навалился на него своей грузной "тушей" и только тогда взорвался, взметнувшись в небо многометровой огненной колонной.
- Ринат Шарипович, - начальник охраны, неслышно подошедший к стоявшему на коленях олигарху, неуверенно окликнул того. - Ринат Шарипович, нам пора ехать! Время на исходе, нужно поспешить!
- Ступай, - Сейфуллин отмахнулся, не оборачиваясь, чтобы телохранитель не смог увидеть текущие по щекам слезы. - Я уже иду!
Начальник охраны чуть отступил, опасаясь оставлять своего принципала в полном одиночестве. Он давно уже привык ничего не видеть и не слышать, если было нужно, потому и сейчас не слышал сдавленного голоса. Этот офицер, много лет служивший своей родине, а теперь работавший на "хозяина", не худшего из возможных, просто старался делать свою работу хорошо, будучи готов отвечать за свою ошибку, лично отвечать за оплошность любого из своих людей.
Прошла минута, для начальника охраны, здесь, на открытой местности - мечта снайпера! - чувствовавшего себя голым и беспомощным, показавшаяся вечностью. Телохранитель сознавал всю свою ничтожность, несмотря на бронежилет и мощную, внушавшую уважение одним своим видом, итальянскую "Беретту-92F" в кобуре подмышкой. Но кевлар не был способен остановить винтовочную пулю, а достать из пистолета снайпера, вооруженного пусть даже и обычной СВД, не смог бы ни один стрелок, происходи это не в голливудском боевике, а в реальной жизни, суровой и беспощадной.
Наконец Ринат Сейфуллин поднялся с колен, и, даже не утруждаясь тем, чтобы отряхнуть налипшую на брюки грязь, двинулся к ожидавшему его "Мерседесу", водитель которого не глушил мотор, готовый в любую секунду тронуться с места. Телохранители столпились вокруг Сейфуллина, прикрывая его своими телами, пока тот забирался в салон, наполненный приятной прохладой - несмотря на то, что было лишь начало июня, припекало весьма ощутимо, а в автомобиле работал кондиционер.
Начальник охраны, захлопнув дверцу за своим принципалом, рысью бросился к головному внедорожнику "Мерседес", огромному, словно дом, угловатыми очертаниями сразу заставлявшему вспомнить о легендарном танке "Тигр", а весом - и уровнем защищенности - не уступавшему бронетранспортеру. Из-за солидного бронирования подвеску пришлось усиливать, но уже не на берегах Рейна, а на заводе ГАЗ, там, где выпускали настоящие бронемашины БТР-80. Да это и была боевая машина - на "джип" навешали столько брони, что его можно было пускать в лобовую атаку, и ничто, кроме, пожалуй, огня из танковой пушки прямой наводкой, не остановило бы это "чудовище" цвета "мокрый асфальт". В прочем, седан самого Сейфуллина был защищен еще внушительнее, так что бывший нефтяной магнат мог чувствовать себя в полной безопасности, окруженный со всех сторон тонной титановой брони с кевалровым подбоем.
- Едем! - коротко приказал Сейфуллин, и водитель, не снимавший рук с рычагов и "баранки", придавил педаль газа, ловко орудуя переключателем передач.
Кортеж снялся с места, медленно двинувшись по разбитому шоссе - дорогу взрыв тоже не пощадил - к широкой ленте автострады, что вела в Москву. Ринат Сейфуллин только теперь почувствовал нервозность - в столице его ждали, кто-то решил, что он сейчас нужен там, и времени оставалось все меньше. Следовало поспешить.
Генерал Армии США Мэтью Камински быстрым шагом покинул штабное здание, в сопровождении полудюжины офицеров и своего адъютанта двинувшись к веренице армейских вездеходов, замерших у кромки летного поля. Привычные М1114 "Хаммер", бронированные, в отличие от своих предшественников, замерли в ожидании, направив в разные стороны стволы крупнокалиберных пулеметов GAU-19/A - это были боевые машины, здесь и сейчас они олицетворяли всю мощь Америки, и пулеметные турели на крышах были установлены отнюдь не для красоты.
Возле "Хаммеров" переминались с ноги на ногу солдаты в полной экипировке, в касках, бронежилетах, со штурмовыми винтовками М16А2. Кто-то курил, кто-то хлебал большими глотками ледяную "Колу" из жестянок, другие просто разговаривали, с ленцой цедя слово за словом, будто берегли силы для чего-то намного более важного.
- Генерал, сэр!
Коренастый лейтенант вытянулся по струнке, увидев приближавшегося командующего Десятой легкой пехотной дивизией. Этот афроамериканский парень буквально пожирал глазами свое начальство, взгляд его светился почтением - ведь сейчас перед ним был человек, благодаря которому и сам лейтенант, и многие его бойцы живыми вернулись из иракского ада, и смогли уцелеть сейчас, сокрушив Россию, монстра, казавшегося совсем недавно непобедимым.
- Все готово, лейтенант? - сухо спросил Камински, кивком ответив на уставное приветствие. - Можно отправляться?
- Так точно, сэр! Все готово! Можем выдвигаться, как только вы прикажете!
Бывшая русская авиабаза в Раменском стала для Мэтью Камински вторым домом за те дни, что он провел здесь. После того, как русские сложили оружие, тут навели порядок, убрали следы недавних бомбежек, и теперь оставленные бывшими хозяевами казармы и ангары занимал американский контингент. Сам генерал, прибыв сюда из Тбилиси, еще ни разу не покидал пределы базы, на которой всегда, и днем и ночью, бурлила жизнь, шли какие-то работы, бегали люди, беспрестанно звучали чьи-то нетерпеливые команды. А теперь командующего Десятой пехотной ждала столица России - Москва.
- Едем, - приказал генерал, обернувшись к сопровождавшим его офицерам, самый младший из которых носил нашивки майора на полевом камуфляже. - По машинам!
Правая задняя дверца "Хаммера" захлопнулась с глухим лязгом - эта машина, единственная в кортеже из полудюжины таких же внедорожников, низких, широких, угловато-неуклюжих, не имела вооружения, поскольку была предназначена для командующего дивизией, а уж его всегда найдется, кому прикрыть огнем или даже собственным телом. И бронирование ее было значительно солиднее, чем на остальных "Хаммерах", предназначенных для взвода охраны - жизнь генерала стоила намного дороже, чем жизни хоть взвода, хоть целой роты.
