– Столько? И ты одна?..
– Это не я. Моих тут четверо. – Би продолжала оглядываться, потом вытянула руку, указывая в холмы, на восток. – Остальных он!..
Мириам проследила за ее жестом. Далеко между скал, на самой границе видимости, в жарком мареве, исходящем от песка, кто-то стоял – странный вытянутый силуэт с непропорционально большой головой.
– Кто это? – шепотом спросила Мириам.
– Откуда я знаю? Он молчит, приехал чуть раньше нас, но тоже опоздал.
Мириам подняла руку и помахала. Незнакомец никак не прореагировал на ее движение. Его фигура уменьшилась и исчезла в очередной волне жара.
– Он явно не хочет общаться, – сказала Би. – Давай посмотрим, остался ли кто живой.
– Как так могло получиться? – Мириам стояла, прислонившись спиной к борту чужого грузовика.
Ее только что вырвало от жары и того, что она увидела, осмотрев место недавнего боя.
– Пять человек, двое детей, и все погибли. Нет даже раненых.
– Экспансивный боеприпас. – Би протянула ей картридж для пистолета. – Синяя полоска обозначает разделяющиеся керамические иглы. То, что ты видела, – раны от них.
Би отвернулась и швырнула картридж в борт ближайшего кара. Брызнули пластиковые осколки.
– Он очень добрый, этот незнакомец, – сказала она совсем чужим, низким, кипящим от ярости голосом. – Один выстрел в голову. Для них это слишком быстро.
– Тише, – неожиданно сказала Мириам.
– Что?
– Ты разве не слышишь? Кто-то плачет. – Она приложила ухо к борту. – Да, прямо здесь.
Они обошли грузовик. Мириам дернула откидную дверь, но та не поддалась.
– Заперто изнутри.
– Сейчас. – Би ухватилась за выступ двери и за бампер.
Заскрипел металл, дверь выгнулась, и воительница вывернула ее наружу, как если бы она была из мягкой жести.
Плач стих. Мириам вглядывалась в жаркие внутренности грузовика, но могла рассмотреть только нагромождение каких-то мешков и ящиков.
– Выходите! – сказала Би. – Мы не рейдеры. – Она отодвинула Мириам от двери. – Отойди, а то еще выстрелят.
– Не выстрелят. – Мириам сделала шаг вперед, выставляя пустые ладони. – Смотрите, у меня нет оружия.
Что-то шевельнулось между мешками. Блеснули несколько пар глаз.
– Выходите, – сказала Мириам.
Первой на землю соскочила светловолосая девочка лет двенадцати, как показалось Мириам, одетая в серые холщовые брюки и рубаху. За ней последовали двое детей помладше – мальчик лет девяти и еще один, годков шести, которого она взяла на руки и поставила на землю. На всех было что-то вроде одинаковой грубой униформы, и Мириам вспомнила, что на трупах, разбросанных сейчас вокруг грузовиков, она видела такую же одежду.
Дети молча стояли и смотрели на них, самый младший держал за руку того, который постарше.
– Привет, – сказала девушка. – Меня зовут Мириам, а это Би.
– Я слышала, как вы там говорили, – ответила девочка, обернулась и попыталась зайти за грузовик, но на пути у нее оказалась Би.
Девочка уперлась в нее как в стену.
– Не нужно, – сказала Би. – Не надо на это смотреть.
Девочка наклонила голову, потом упала на колени перед Би и разревелась. Спустя несколько секунд к ней присоединились оба мальчика. Обхватив ее за плечи, они зашлись в плаче.
Би смотрела на них с совершенно потерянным видом.
Мириам подошла к детям, опустилась на колени и обняла всех троих.
– Это правильно, – сказала она. – Плачьте, так и должно быть. Ревите, пока можно.
От детей пахло свежей постиранной одеждой и пряностями – должно быть, из-за поклажи в грузовике.
– Побудь с ними, – сказала Би. – Мне еще нужно выкопать могилы.
– Меня зовут Таня. Старший – это Рок, а младший – Тони, – говорила девочка минут через десять.
Они зашли за грузовик, в тень. Перед полуднем солнце раскаляло каменистые холмы вокруг, и стоящие неподалеку кары рейдеров мерцали в горячем воздухе, как призраки.
– Я самая старшая. Всех детей отправили вперед, с караваном, а мы ехали последними. Я помогала собираться сестрам, укладывать… – Она всхлипывала, но слезы на горячем ветру высыхали почти мгновенно.
– Вы поедете со мной, в моем грузовике, хорошо? – Мириам заглянула ей в лицо. – Ты все еще самая старшая. Тебе придется собрать все ваши вещи и перенести их ко мне. Все, что может понадобиться в долгом пути. Ты понимаешь?
– Понимаю. – Девочка подняла голову. – Но как же?..
Мириам проследила за ее взглядом. За все еще дымящимися грузовиками мелькала складная металлическая лопата, выворачивающая неподъемные камни и разбрасывающая песок.
Би рыла могилу.
– Это неправильно, – почти прошептала девочка. – Я хочу попрощаться…
– Мы попрощаемся. – Мириам встала. – Собирай вещи, а мне нужно ей помочь.
Би работала без повязки. Пыль покрывала ее лицо и костюм, как желтый маскировочный балахон.
– Ты обгоришь на солнце, – сказала Мириам, присев на краю ямы. – У тебя совсем белая кожа, и к вечеру тебе будет очень больно.
– Пускай.
– Тут тебе немного осталось. Я пока подтащу тех, что полегче.
– Что?
– Их же нужно похоронить. Я помогу.
Би закашлялась, потом оперлась на лопату и выпрямилась, глядя на Мириам.
– Тебя же тошнит от вида крови!
– Да, но это… ты не должна делать все одна. Я справлюсь, кроме того, мне тоже хочется что-то для них сделать.
– Для них ничего уже не сделаешь.
– Неправда. Ты что-то делаешь. Даже сейчас. И это не твоя вина, что они… что их…
– Не моя?! – Би швырнула лопату о стену ямы так, что полетели искры. – Твоя? Нет, ты делала что могла. Их? Да они уже умерли. Кто мне теперь скажет, почему у них, у двух мужчин, трех женщин и кучи детей, было на всех одно ружье?! Одно против экспансивных… – Она снова закашлялась.
– Я не знаю, – сказала Мириам. – У меня тоже был только один пистолет. Ты не виновата.
Би подняла лопату и выпрыгнула из ямы одним движением, словно выброшенная пружиной.
– Те, кто виноват, жрут песок! Почти все эти скоты умерли гораздо легче, чем те, в кого они стреляли. Игла в голову!.. Ты знаешь, что мне пришлось добить священника и одну женщину? Им вырвало внутренности, но они еще жили. Или ты не заметила?
– Пожалуйста, не кричи. Дети услышат, – прошептала Мириам, и из ее глаз как-то сами собой закапали слезы. – Ты все сделала правильно. Я понимаю. Пожалуйста, давай я тебе помогу.
– Помощь – не то слово. – Би тоже перешла на шепот. – Если мы можем лишь добить раненых и закопать трупы, то это уже не помощь.
Она отвернулась и вонзила лопату в песок.
Мириам дотронулась до ее плеча и едва расслышала:
– Извини. На меня иногда находит. Спасибо, что пришла. Я знаю, как это тяжело в первый раз. – Би обернулась. Глаза на лице, покрытом желтой пылью, казались черными провалами. – Но потом… иногда это еще тяжелее.
