Айэт подумал.
— Да, но мне кажется, что ты… в общем, ты лучший из всех файа и людей, которых я знал в своей жизни.
Анмай неожиданно зло рассмеялся, потом вдруг сел и сделал знак сесть удивленному Айэту.
— Послушай… ты молод… я не хочу сказать, что ты глуп, но… ты хоть раз думал о том, что такое действительно хороший человек… файа?
Юноша отрицательно помотал головой.
— Народ людей признает действительно достойным лишь того, кто не совершает насилия, подлости и лжи — даже по отношению к лжецам, палачам и тиранам, и готов пойти на мученическую смерть не обнажая оружия. Мне кажется, что они требуют больше, чем можно требовать — ведь история пишется теми, кто остается в живых. И для эволюции существуют только живые. И потом… про свою жизнь я не говорю, но разве нельзя защищать жизнь любимой? Поэтому у нас, файа, с незапамятных пор иной идеал. Люди произошли от вздорных приматов-собирателей. Мы — от зверей, которых они назвали бы леопардами и наше внешнее сходство — лишь результат мощи эволюционной конвергенции. От наших предков нам достались лишь глаза… и часть души, Айэт. Мы знаем, что убивать страшно, но умереть, оставив землю мрази, гораздо страшнее! Каждый файа… и каждый человек должен помнить об этом. Но… нельзя оставаться в живых любой ценой, а как определить грань, которую нельзя не перейти, не падая? Ведь все это решается заново каждый раз и никакая отвлеченная мораль тут не поможет. Но для меня, увы, нет ничего ценнее собственной жизни.
— А как же Хьютай?
— Ради нее я готов умереть. Но… только ради нее. А разве у тебя иначе?
— Нет. Кроме Юваны у меня никого нет. И я хочу, чтобы она жила… даже если меня не будет. А ты… я не могу думать о том, чья жизнь для меня ценнее. Вот и все.
Айэт в последний раз взглянул на башню, затем повернулся и пошел назад. Анмай последовал за ним.
Их босые ноги, ступавшие по ровному металлу, не производили никакого шума. Они словно плыли, беззвучные, как привидения. Анмай лениво подумал, что всего в нескольких милях под ними — бездонная пустота, холод, бессчетные рои звезд. А здесь — только неизменный свет и мертвая тишина.
Вернувшись к товарищам, они заметили, что те тоже растеряны и напуганы. Мертвое спокойствие равнины, на которой человек терялся, подавляло их. Безмолвные, они поднялись на борт «Уйты» и через минуту та взлетела, чтобы продолжить свой путь.
* * *
Они летели над гладкой металлической равниной день, затем второй. Ничего не происходило, ничего не было видно. Они изнывали от скуки. Анмай с помощью обзорных камер разглядывал горизонт и башню.
Внизу он не смог заметить ничего. Башня блестела как зеркало — ровная, гладкая, полностью лишенная деталей. Но на одной пятой ее высоты он заметил темное пятно. Даже при стократном увеличении оно казалось почти точкой — совершенно черное, немного вытянутой формы. Анмай понял, что это многомильное отверстие, дыра, несомненно, пробитая кораблем файа, стремившимся к центру башни. Разрушить ее нейтридную броню можно было лишь с помощью сверхжесткого гамма-излучение или пучка релятивистских частиц, а это ставило под угрозу существование всей Линзы: нейтрид обладал страшным недостатком. Он сопротивлялся любым нагрузкам, но если все же подавался — хотя бы в одной точке — то просто взрывался, подобно закаленному стеклу. Избежать этого можно было лишь с помощью Йалис, и то, с очень большим трудом.
Однако машины Линзы не отразили это наглое вторжение. Почему? Неужели они уже тогда были неисправны? Или решили, что пришельцев следует пропустить?
Анмай знал, что корабль сел очень близко к Сверх-Эвергету, но экипаж покинул и его, и сам центр Линзы. Почему — он не представлял. Он смирил свое любопытство, зная, что уже очень скоро найдет ответ на все свои вопросы. А может — не узнает ничего, или умрет, пытаясь узнать. Но пока ему оставалось лишь мучительное ожидание.
* * *
На третий день впереди показались горы.
Горный хребет был из монолитного металла, но в точности повторял все детали обычного. Легко перелетев его, они вновь увидели бесконечные ряды зданий. Те, несомненно, были промышленными, но выглядели странно. Сначала Анмай решил, что они недостроены, затем понял, что это следы разрушений. Казалось, что часть составляющей конструкции стали была кем-то срезана, или… объедена. Это казалось немыслимым, но вскоре они увидели, как рой машин-многогранников разрушает большое здание. Они резали его на куски лазерными лучами, а потом буквально впитывали их с помощью пластического поля. От этого зрелища Анмай почувствовал себя неуютно. К счастью, многогранники не обратили на «Уйту» никакого внимания, — скорее всего потому, что она была сделана из углепластика. Случайно ли?..
Вдруг тревожно запищал радар, обнаружив впереди огромное скопление металлических объектов. Но они и так уже видели смутную серую тучу, нечеткую, полупрозрачную, явно состоящую из массы отдельных частиц. Через несколько минут показались тонкие диски. Они горизонтально парили в воздухе, и все росли… росли… росли…
Айэт испуганно оглянулся на спокойно смотревшего Вэру. Через несколько минут их окружил закрывший Солнце строй стальных колоссов. Идеально круглые диски, диаметром по вэйду каждый, казались тонкими, но их зеркально сверкавшие кромки были не меньше восьми метров высоты, плоские бока — черными, а в центре зияло отверстие в четверть диаметра. Его размытые, нечеткие края светились тусклым желтым пламенем, полосы которого шевелились, вытягивались и опадали. Все диски были разной толщины, и обод одного, особенно толстого, разделяла глубокая борозда. У Вэру не осталось сомнений относительно их природы.
— Это машины, живые машины! Я не знаю, чем они питаются, но они размножаются делением. Они служили Мэйат, а когда те исчезли — стали одной из разновидностей местной технофауны. Возможно, они даже разумны.
Айэт с испугом смотрел на окружившие «Уйту» диски. Они подплывали к ней, поворачиваясь то верхней, то нижней стороной, словно рассматривая, и отходили в сторону. Каждый раз «Уйта» начинала метаться как бешеная, принуждая свой экипаж хвататься за что попало. Оценив размах силовых крыльев дисков, Анмай понял, почему их нет во внешней части Центра Линзы: там, между стен и перекрытий, даже отстоящих на две мили, они не могли свободно двигаться.
— Посмотрите на их форму, — сказал он. — Это летающие ускорители. Судя по мощи их полей, они почти сплошь состоят из металла и весят, пожалуй, сотни тысяч тонн.
— А какой у них источник энергии? — с любопытством спросил Лэйкис.
— Не аннигиляция, раз они размножаются делением. Они слишком малы, чтобы нести в себе Эвергет. Скорее всего, у них нечто вроде термоядерных колец. Водяных паров в здешнем воздухе вполне хватит для их работы. И… у них должны быть электромагнитные органы чувств!
