Ознакомительная версия.
Бомбы не взорвались.
Даймон с изумлением посмотрел на сенобита.
— Их унесли через зеркала, — поведал сенобит. — Бомбы взорвались на Крутане. Слишком отчетливо, дикарь, в твоей голове тикал таймер.
Даймон сполз по стене на плиты мостков.
Все кончено. Погибли Думан, Шахревар. Его и Серафиму тоже ожидает смерть… После гибели человеческого бога все попытки остановить вторжение бесплодны. Как они не понимали этого раньше? Невозможно противостоять страшной демонической силе, проистекающей из Бездны. Лучшие люди не могут остановить ее, а это значит, что Верхние миры вскоре утонут в черном потопе.
Человеческий флот к рассвету станет космической пылью. Из-за него, из-за Даймона. Круг замкнулся, он снова превратился в предателя. Мерзкого и жалкого. Полагавшего, что может что-то изменить, но все испортившего безрассудной жаждой мести и мальчишеской самоуверенностью.
Даймон почувствовал, что гадок сам себе.
— Я мог бы сделать из тебя Воина Бездны, — произнес Рап. — Мог бы. Но мне не нужен соперник. И потом… не существует людей, которые бы видели меня и остались в живых.
Он выбросил вперед руку с мечом. Даймон попытался увернуться, но после перенесенного шока был слишком инертен.
Ледяной меч вошел меж ребер.
Даймон закричал, но этот крик утонул в хлопке, уничтожающем все звуки. Пространственные рубцы стремительно раскрылись, и ткань Пустоты выплеснулась из них на окружающий Даймона мир…
«Северный Хозяин»
— Мы полагали, что кровь бога пришла к нам из стана врага, — сказал Антонио.
— Это исключено, — ответил митрополит. — Ихор доставил некий капеллан. Он видел мертвого бога. И еще он сказал, что кровь начала искриться лишь через некоторое время после гибели хозяина…
Все исчезло, включая сенобита и стены форта. Остался только кусочек мостков, на которых стоял Даймон. За перилами вместо плазменных стволов возникли два исполина. В недоступной выси виднелись мрачные отверстия, от которых к голове одного из существ спускался смоляной жгут. Даймон помнил, как в отверстиях заклубилась тьма, как вниз понеслась энергия, наполняя силой фигуру из копоти. Помнил, как эта фигура подняла меч.
Как странно, что гибель бога Десигнатора явилась ему в момент собственного поражения. Но, несмотря на все, он отчаянно хотел знать, как погиб бог. Поэтому, преодолевая ужас и боль, он посмотрел на вторую фигуру, созданную из белого дыма. В его руках был…
Могучий удар пронзил темного противника. Окружающий мир вздрогнул, надмирье заколыхалось, пошло волнами. По пространству прокатился многократно усиленный звук разбитой склянки — Даймон почему-то принял ее за огромные песочные часы.
В тот же миг видение стало концентрироваться. Две размытые проекции начали окрашиваться и стремительно обрастать деталями, превращались в человекообразные фигуры. Надмирье исчезло, его место заняли гигантские бревенчатые стены, исполинский дощатый пол. Окно, заполненное зеленью. Все огромное, будто Даймон превратился в муравья на половицах необъятной комнаты…
Темный противник с размаха обрубил кол, пронзивший его.
Рядом скрипнула дверь. Простой знакомый звук, многократно усиленный Пустотой.
Человеческий бог, принявший свой истинный облик, оглянулся. Безысходный взгляд осветился надеждой.
Черный меч обрушился на него в первый раз. Но обрубок кола выдержал удар.
Сердце в груди Даймона едва не разорвалось от страдания. Он кричал изо всех сил и не услышал своего крика, когда меч во второй раз опустился на Десигнатора Всевышнего…
Жуткая боль вернула его в реальность, а вид хлынувшей крови привел в чувство. Он посмотрел на убийцу отца по-новому. На мертвое лицо, кожа которого больше напоминает бумагу. На бездонные очи.
— И ты не знал, в чей пришел дом? — спросил Даймон, превозмогая боль.
В этот момент стаи птиц, летящие прочь от горящего леса, вдруг изменили курс и повернули в сторону белоснежного форта. Смешанные стада лесных животных хлынули из лесополосы в центр долины, к селению, которого всегда остерегались. Со всех сторон к форту, подчиняясь непонятному внутреннему зову, устремились звери и птицы… Бьющиеся за пределами силового щита штурмовики неожиданно ощутили в себе нечто странное. Не было никаких причин для этого изменения. Но чувство было таким, словно они оказали кому-то помощь. И от этого стало счастливо на душе.
Рап выдернул черный меч. Коса взвилась, хлестнув Даймона по лицу.
… оборви связь с черными дырами…
Левая рука, тренированная, чтобы ловить змей в момент атаки, ухватила колючий волосяной жгут.
Рап мотнул головой. Лязгнули зубы, но вырваться не удалось.
Мелькнул Могильщик, и Рап освободился.
Даймон посмотрел на обрубок тугой косы, который остался в руке. Перевел взгляд на каменные плиты возле своих ног. Paп тоже посмотрел вниз. И обнаружил то, чего был лишен тысячу лет.
Тень сенобита была длинной, густой и явственной. На пару дюймов она не доставала до сандалий Даймона. Сдавив ладонью проткнутый бок, юноша поднял ногу и наступил. И едва пята человека коснулась тени, как Рап вздрогнул. Его жизнь больше не была спрятана за пределами этого мира. Его жизнь вернулась в тело.
В черных глазах промелькнула растерянность.
А в следующий миг Зверолов ударил. Молча, сильно, сокрушительно. Защищающийся Рап поднял меч, но Могильщик без труда перерубил черный клинок.
Во время короткой паузы Даймон увидел, как по лезвию катаны пробежали цепи молний. На конце возник слепящий шар. И Даймон, сын Зверолова, вложил в удар все, на что был способен.
Могильщик насквозь пробил живот сенобита в месте средоточия энергии. И мечу удалось то, что не смог сделать кол.
Рапа передернуло, словно сквозь тело прошел мощный электрический разряд. Конвульсия распяла его. По краям раны выступила темно-синяя кровь. Могильщик завибрировал, и Даймон понял, что сейчас его меч упивается кровью сенобита.
— Твой клинок, — пробормотал демон, — жжется сильнее крюка!
Даймон бросил взгляд на далекие горы, за которыми небо светилось огненным заревом.
— Не существует демонов, — ответил юноша, — которые бы видели меня и остались в живых!
С этими словами он разрубил огромную фигуру Рапа от плеча до промежности.
Какую-то секунду сенобит не двигался, словно жуткая способность затягивать раны вернулась в него. Он даже посмотрел на Даймона.
А затем развалился надвое.
Даймон стоял над огромным разрубленным телом, застыв в позе, на которой завершился удар. Демоническая кровь была повсюду — на мостках, на зубце стены. От нее поднимался едкий пар… Удивительно, но Рап был еще жив. Угольные глаза двигались, лишенные губ челюсти раскрывались, словно хотели что-то сказать.
Ознакомительная версия.
