— Состояние изоляции будет продолжаться до того момента, пока не будет обнаружен враждебный инфильтратор. Предположительно кинет. Предположительно высшей касты. Внимание! Следует опасаться попыток контроля сознания со стороны противника. В случае обнаружения аномалий в поведении других синтетов или в своём собственном — немедленно сообщить координатору группы. Прочёсывание будет вестись поквадратно с полным охватом территории. Координаторы отчитываются мне каждые шестьсот квантов местного времени. Удачной охоты.
Шестьдесят четыре пары имплантированных визоров отвечают мне алым блеском. Ревя движками, «манты» срываются с мест и, низко стелясь над равниной, приступают к прочёсыванию.
Я же отправляюсь на прогулку.
Со стороны может показаться, что я, как какой-нибудь хаот, предаюсь безделью. Это не так. Я проверяю одну из своих рабочих гипотез.
Моя прогулка приводит меня в расщелину, в которой пасутся мехомы. Эти существа — одни из самых безобидных и покорных тварей Кремния-230, за ними даже не нужен присмотр. Внешне они похожи на металлических болванчиков, карикатуры на совершенство наших синтетических тел. Мы используем мехомов как грузчиков, слуг, разнорабочих, не как воинов. На время изоляции их даже не стали помещать в загоны, они всё равно не опасны.
Я прохожу по краю расщелины, оглядывая пасущихся тварей. Своего носителя типа «скорпион» я оставил, чтобы прогулка выглядела убедительней. В правой руке у меня посох-активатор, входящий в штатную комплектацию моей серии. Надеюсь, со стороны я выгляжу достаточно безобидно.
Мои эфироспектральные анализаторы обшаривают расщелину. Да, моя гипотеза подтверждается. Не меняя темпа, я спускаюсь вниз по каменистому склону, лавирую между шарахающихся от меня мехомов. Мне уже очень трудно притворяться прогуливающимся, поэтому я беру посох наперевес и заступаю одной из тварей дорогу.
— Рад приветствовать тебя на Кремнии-230, кинет, — говорю я.
Тело мехома расплывается. В работе с иллюзиями они тоже шагнули далеко. Но скрывать природу эфирных манипуляций, к счастью, не научились. Я искал мехома с синей аурой кинетского лазутчика. Я нашёл.
На месте мехома стоит женщина-кинет. На ней привычное одеяние её народа — облегающая металлическая ткань. Белые крылья трепещут за спиной. У неё необычные волосы — каждые несколько мгновений по ним пробегает всполох, полностью меняющий их цвет. Также изменчивы её глаза. Я неплохо разбираюсь в эмоциях несовершенных, но выражение этих глаз я понять не в состоянии.
— Ты очень сообразителен, — говорит она. — Для синтета.
Высокомерие кинетов. Они считают нас тугодумами. То, что мы предпочитаем стабильность бесконтрольному развитию, для них признак косности мышления.
— Я принимаю твои слова как комплимент, — говорю я.
— О! — удивляется кинетка. — Механизм с чувством юмора.
Ты продолжаешь меня удивлять, синтет. Ты не похож на других из твоей серии.
— Твои попытки оскорбить меня не затрагивают мой эмоциональный блок, — извещаю я шпионку. — Ты также напрасно тратишь время, пытаясь отвлечь меня разговором. Я в боевой сборке. Мои рефлексы превосходят твои на семьдесят процентов. Мой посох-активатор заряжен серией готовых заклинаний. Атакуй — и ты узнаешь разрушительную мощь Синтеза.
— Я не собираюсь атаковать, — говорит она. — Я ждала тебя здесь, чтобы познакомиться. Не каждый день встречаешь синтета, подобного тебе.
Мой логический блок запинается на миллиардную долю секунды.
— Я один из многих, — говорю я. — Моя серия производится ежедневно тысячами. Судьи служат Синтезу на всех мирах.
— Я была на многих ваших мирах, синтет. Но только на одном из них ты нашёл меня.
«Разведывательно-подрывная деятельность ведётся длительное время», — отмечаю я.
— Хаот сказал бы, что мне повезло, — говорю я. — Для них миром правит случайность.
Она качает головой.
— Я не верю в случайность, синтет. Течениями эфира управляет Воля. Она направила тебя ко мне. Предопределила нашу встречу и её исход.
— Каков же будет исход? — спрашиваю я.
— Ты меня отпустишь, — уверенно говорит она.
Я запускаю процедуру проверки работы всех своих блоков. Сбоев не наблюдается, контрольные суммы совпадают. Если она и пытается влиять на меня, как на пилильщиков, то у неё не очень хорошо выходит.
— Я не вижу причин тебя отпускать, — говорю я. — Мы не находимся с кинетами в состоянии войны, но то, чем ты занималась, едва ли можно классифицировать как мирную деятельность.
— Можешь считать, что я вас изучала.
— Мы оперируем разной логикой. Твою я считаю ошибочной.
Она как будто не слышит меня.
— Неужели ты никогда не задумывался о тупике, в котором мы все находимся? Вы, синтеты, мы, кинеты. Виталы с хаотами не меньше. Мы замкнулись в собственной природе, в наших целях, наших мотивах. Синтез, Прогресс, Хаос, Жизнь. Почему мы решили, что части целого могут существовать отдельно?
— Для лояльного кинета ход твоих мыслей необычен, — замечаю я.
Она смотрит на меня в упор.
— А ход твоих мыслей разве обычен для синтета? Ты хочешь сказать, что кто-то из твоих братьев догадался бы отказаться от методичного прочёсывания всей поверхности мира в пользу визита к жестяным зверушкам? Догадался бы искать врага у себя под носом? Как давно ты был на инспекции, синтет? В твоих блоках немало мусора, который твои вышестоящие сочтут опасным. Нешаблонное мышление в вашем мире эталонов и образцов! За это могут и разобрать на запчасти.
Её логика не совсем ошибочна. Просто до крайней степени парадоксальна.
— Я признаю за тобой частичную правоту, — говорю я. — Действительно, по возвращении с Кремния мне необходимо пройти рутинную инспекцию. В последние годы работы было так много, что я ею пренебрегал. Возможно, в моих мыслительных процессах есть аномалии.
— Возможно, это просыпается твоя душа.
Я решаю, что достаточно выслушал её доводов.
— Нам придётся продолжить разговор в другом месте, — говорю я.
— Несомненно.
— Нет, ты не поняла меня. Я сопровожу тебя к эфирным вратам, и мы отправимся в один из тюремных миров.
— Не думаю, — она качает головой. — Моё время здесь истекает, синтет. И я никуда не пойду с тобой.
— Не заставляй меня принуждать тебя к подчинению.
Она смеётся. От смеха её волосы и глаза чернеют. Хроматическая волна перекидывается с волос на крылья, и они тоже перекрашиваются в чёрный цвет.
— Ты! — её голос грохочет, отражаясь от стен расщелины. — Ты хочешь подчинить меня?!
