один. Из обоих вели огонь бойцы, но не похоже, чтобы куда-то попали.
А вот первая машина, выкатившаяся к повороту на мое здание, резко подпрыгнула передними колесами. В воздух взметнулось мощное пламя, часть броневика просто разлетелась на куски, обнажая нутро машины. Ведомый транспорт тут же остановился, а внутрь подбитого броневика влетел снаряд гранатомета. Полыхнуло ярко, и на этом судьба экипажа была предрешена.
Я навел ствол в сторону, откуда выстрелили японцы, но не сразу обнаружил врага. Он успел снова подняться с земли на колено, держа трубу с новой ракетой, но выстрелить повторно я ему уже не дал.
Гранатомет все же сделал свое дело — во все стороны брызнуло пламя, забирая с собой и пусковую установку, и тело погибшего самурая. Вторая машина набрала скорость и, наплевав на дорогу, влетела в фойе гостиницы, вышибая всей массой двери и перегородки.
Из броневика посыпались бойцы и сразу же взяли меня на мушку.
— Свой! — крикнул я, на всякий случай опуская оружие на пол.
— Романов? — осведомился старший из солдат Орловых, и я кивнул.
— Младший княжич, — сказал я. — Люди в убежище, защищайте их. С задней стороны дома сидит снайпер, еще один на крыше полулюкса. Не высовывайтесь.
— Полулюкс зачищен, — ответил тот небрежно, даже буднично. — Мы восстановим связь, вы пока что воспользуйтесь этим.
Он бросил мне рацию, и я кивнул в ответ.
— Мы закрепимся здесь, княжич, другой транспорт прибудет с минуты на минуту, — сказал командир. — Остаетесь или уходите?
— Остаюсь.
Кивнув мне, он стал отдавать команды бойцам. Мне выдали еще пару снаряженных магазинов к автомату охраны. Пока солдаты оборудовали оборону, рассредоточиваясь по гостинице, я успел спросить у командира:
— Среди убитых только японцы. Откуда они здесь вообще взялись? Не брасом же из сегуната приплыли.
— Не могу знать, княжич, могли приехать под видом паломников, — ответил он, и тут его прервал голос бойца из рации.
Отвлекшись, чтобы выслушать доклад, командир бросил в мою сторону короткий взгляд.
— Княжич Романов, могу я попросить вашей помощи? — спросил он, глядя на меня с нервным напряжением.
— Можете, — разрешил я.
— Мы не можем бросить гостиницу, — со вздохом признался тот, — а Петр Васильевич на вершине. И вы можете ему помочь вернуться целым и невредимым.
Я кивнул.
— Вы сможете обеспечить безопасность людей внизу? — уточнил я. — Против вас уже использовали тяжелое оружие. Ваш отряд потерял половину бойцов. Вы уверены, что справитесь?
Тот кивнул, уже немного успокоенный.
— Сможем, держать оборону здесь легко, много удобных точек и стены надежные. Гранатометом нас не выкурить. А что-то действительно мощное им никак не протащить было, уж танки и пушки мы бы заметили.
— Тогда я возьму вашу машину, — решил я.
— От нее на склонах никакого толка, — возразил тот, качая головой, — подорвут, княжич. Уж если смогли сделать это здесь…
— Не со мной внутри, — ответил я. — И кроме того, я не смогу на своем горбу тащить людей, а машины гостиницы без должной степени защиты.
И, конечно, была еще одна причина, зачем мне транспорт, помимо того, чтобы погрузить в них людей. Без броневика солдаты Орловых не смогут отсюда сбежать. Но в лицо я ему это не скажу.
— Водитель? — уточнил он.
— Сам справлюсь, — отмахнулся я, уже залезая внутрь.
Двигатель никто глушить не стал, так что я сразу тронулся с места, перекапывая обломки и снег вперемешку. Машина шла легко, чувствовалось, что ее готовили именно для таких условий.
Набирая скорость, я свернул в сторону подъема на гору.
Не прошло и пары минут, как надо мной показались дроны базы. А затем на бортовом компьютере загорелась трансляция с них.
Я нашел нужный маршрут и прибавил хода. На горе, со стороны города, шел бой. Мы бы ни за что не смогли его заметить с нашего склона.
Мои одногруппники, прикрывая около двадцати человек, держали оборону перед наседающими японцами. И если у самураев было огнестрельное оружие, то студенты действовали исключительно своим даром.
В кадре мелькнули рыжие волосы, и я узнал по ним чемпионку, ночевавшую сегодня у Авдеева. Сам он стоял на коленях, погрузив руки в снег, видимо, меняя магнитное поле. Тяжелая и, главное, требующая абсолютной концентрации техника атрибута земли.
Я вцепился в руль и бросил щит под левые колеса броневика, чтобы не сорваться с тропы — миллиметров не хватало, чтобы проехать. Тяжесть машины будто свалилась на плечи, но я удержал ее, и в последний раз развернулся.
Тормозной путь вышел очень длинным, но вот броневик замер, глядя в сторону боя, и я перебрался к установленному на машину пулемету. Вцепившись в рукоятки, сделал над собой усилие, разворачивая над машиной раскрашенный в голубой цвет герб Русского царства.
И открыл огонь по позициям самураев, не жалея боезапаса.
Том 2 Глава 20
Пули рассекли воздух, заставляя японцев плясать на снегу и падать без признаков жизни. Поводя стволом, я планомерно уничтожал их, но, приученные к смерти с детства, отступать самураи не собирались.
Посреди группы русских возвышался столбом Рогожин. Выставив руки в стороны, Никита Александрович сдерживал вражеский натиск крепкой, но тонкой ледяной линзой. Справа от него разжигал свои огненные снаряды Островский. Федор Иванович швырял их, как гранаты, перебрасывая через установленный Рогожиным щит. Парни держались хорошо, но, увы, их атаки не могли толком помешать самураям — студенты действовали вслепую.
Японцы укрывались в складках породы, и с места, на котором располагалась группа русских, их было просто не видно. Связь с дронами была только у меня.
Авдеев медленно поднялся на ноги, распрямил плечи и, с трудом поднимая ладони к небу, запрокинул голову. Я видел, как вздулись жилы у него на лбу и шее. Иван Тимофеевич не работал с магнитным полем, как я изначально решил. Он готовил средство массового уничтожения противника.
Горный массив с оглушительным грохотом пошел трещинами. Японцы бросились врассыпную, где я подсекал их пулеметным огнем. Одного умудрился достать Островский. А вот те, кому
