— Ты действительно связана с нечистым; все выигрываешь и выигрываешь.
— А ты что думал, что я должна задрать ноги к верху. Ты и так должен сверх всякой меры.
— Я отдам или погибну на поле брани, карточный долг для меня святое. Уж лучше умереть, чем опозориться.
— Я верю тебе. Но сейчас нам не до антимоний. Поцелуй меня в ноги и я спишу тебе одну тысячу.
— С удовольствием богиня.
Офицер наклонился и удовольствием чмокнул ее в пятку, потом стал целовать ее ножки, подымаясь все выше. Роза почувствовала, что может потерять над собой контроль, а ей не хотелось так сразу дарить сокровище любви, хотя бы, для того чтобы сохранить репутацию относительно порядочной женщины. Люциферо дернулась и произнесла:
— Ну, иди мой котеночек. В следующий раз не зарывайся.
— Да миледи!
Капитан вышел, оставив караул, Роза почувствовала себя одинокой, ну зачем она отшила столь галантного кавалера? Теперь придется лежать одной в холодной постели, вместо того чтобы ощущать рядом с собой горячее, страстное тело. Разведчица погрузилась в эротические мечты и стала засыпать. Ей снился почти обнаженный юноша в шкуре леопарда. Он подошел к ней и мягко поцеловал в губы. Розе стало так хорошо, обдало сладким, будто кусаешь апельсин. Она почувствовала опьянение.
Он целовал ее шею и впадину за ухом. Она задрожала, когда его рот оказался в этом месте. Она вспыхнула и словно девственница устыдилась проявления своих чувств, но юноша улыбнулся ей столь ласково, что ее страхи рассеялись. Его скользнули в гриву волос и обхватили ее голову. Он поцеловал ее в ухо, издавая при этом нежное бормотание. Роза чувствовала, как возбуждается сама и при этом стыдиться, в полудреме ей кажется, что она сама невинность.
— Тебе нравиться, когда тебя целую газель? — Спросил переливающимся голосом.
Розе показалось, что она смущенно открыла глаза. Вот кого они цвета, одновременно голубые, зеленые, карие, в них словно отражена радуга. И она совершенно искренне.
— Да еще никто так меня не целовал.
— Тогда продолжим.
Его руки коснулись ее грудей, соски напряглись и возбудились, обнимая ее одной рукой он прихватил груди. Его руки привели ее в странное состояние, она уже не была сама собой. Ей хотелось любить ее больше и более. Особенно мучительно томительным было желание, чтобы ее овладели. Как вдруг все прервалось. Повеяло ледяным холодом, и Роза проснулась. Она привыкла пробуждаться, оставаясь настороженной, как хищница, когда отдохнувшие мышцы напряженны и готовы к прыжку. Тем не менее, внешне ее дыхание оставалось спокойным и глубоким. Она почувствовала запах грубого смазанного салом мужского тела. Посмотрела сквозь ресницы, разглядев крадущийся силуэт, судя по клоку волос на голове и перу индейца. Он достал острый нож и завис над горлом Люциферо. Разведчица моментально вскочила и, перехватив кинжал, ударила его лбом в лицо. Индеец вскрикнул, забился как котенок. Роза аккуратно двинула ему кулаком в висок, и он затих.
— Ах ты падаль! Замри! — Разведчица принялась его обыскивать, но кроме пары кривых ножей ничего не нашла.
— Да его надо будет допросить. — Роза сделала массажик лица и привела индейца в чувство. Тот вытаращил глаза и смотрел с явным страхом.
— Как звать тебя! — Спросила Люциферо по-французски.
— Енхотон «Колючий еж». 0тветил тот.
— Кто тебя послал.
Тот ответил с гордостью.
— Индейцы не выдают тайн, можете лишить меня жизни, но ничего не добьетесь.
— Это мужественно, но глупо, ты готов умереть и ради чего?
— Ради чести! Мне не столько жизнь дорога, как достоинство. Индеец, погибший достойно попадет в места богатые дичью, а затем станет вождем племени и продолжит сражаться и в будущем царстве. Доблесть и подвиги не оставит без внимания Маниту.
— Я уважаю твою веру, но в данном случае это всего лишь иллюзии. Будешь говорить или испытаешь страшную боль?
— Не буду!
— Тогда получай!
Роза схватила индейца-киллера за яйца и сильно сдавила их. Енхотон завизжала и запрыгал, но получил сильный удар в плечо. С незадачливого убийцы стекал холодный пот. Он ревел.
— Ой, не надо! Отпусти дьявол!
— Вот как ты запел, а еще хвастался своим мужеством. Так кто тебя послал?
— Вирчусар — «хитрая гадюка».
— Ну об этом я и сама могла догадаться. Особенно глядя в его глаза. Так что мне делать с тобой.
— Убей, это избавит меня от мучений.
— Ты слишком много хочешь. Муки и пытки будут достойной наградой убийце. Так что не надейся.
— Но ведь вы так красивы, не может быть такая женщина настолько жестокой.
— Ты прав, я вовсе не жестокая, а справедливая. А высшая ценность нашей морали требует, чтобы ты заплатил сполна. Так что будешь мучиться.
— Я припомню это тебе.
— А каким образом, ведь с того света не возвращаются! — Роза ударила индейца по носу, было видно, как он сплющился и течет кровь. — Теперь Вирчусар не долго будет жить на свете, а тебя я свяжу по надежнее. Кроме того, не понятно где караул.
— Они спят и им подсыпали сонного зелья. — Произнес Енхотон.
— Не ты ли подсыпал, говори. — Роза вновь стала грубо выкручивать яйца. Позеленевший от боли Енхотон простонал:
— Нет не я! Клянусь!
— А кто?
— Индеец, вернее девушка Исезель — цветок. Она выполняла приказ Вирчусара.
— Понятно! Круговая порука, вы покрываете друг дружку. Но ничего я выдерну ваш сорняк. А ты ничего не хочешь добавить?
— Нет! Я все сказал.
— Так потерпи еще не много. — Роза вновь стала истязать многострадальное достоинство. — Говори, Вирчусара только на французов работает, или на самом деле ему платят и англичане?
— Он дает сведения всем кто больше платит, но англичане скупы, и предпочел хозяев пощедрее.
— Тогда все ясно, типичный расчет негодяя. Мы это учтем. Ты один совершал покушение, больше никто не придет?
— Нет! Один! И умру один!
— Твоего Вирчусара повесят.
Роза задала еще несколько несущественных вопросов, и крепко связала индейца, оставив его на ночь. Потом заколебалась — не сбежать ли? Но решила что сначала следует поговорить с Монкальмом.
— Я с врагом разобраться всегда успею!
Разведчица выпила бутыль вина и сама погрузилась в состояние напряженной дремы, когда и организм отдыхает, и бдительность не ослабевает. Утром проснувшийся от дремы Дартаньян сразу обнаружил связанного индейца и смеющуюся Розу.
— Что голубчики проспали?
Французский капитан протер глаза и заговорил, перебирая слова извиняющимся тоном:
— Это какое-то наваждение. Сон сморил меня словно удар дубинкой. Мы не справились со своим долгом, и какой-то маньяк проник к вам.
