Осторожный и умудренный жизнью Планктон долго противился тому, чтобы добытые им материалы о Контрабэллуме были использованы в таком качестве. Оно и понятно: ветеран всю жизнь прятался в тени и теперь, провернув на закате жизни громкое дело, панически боялся, а вдруг по старческой рассеянности он оставил на виду какой-нибудь «хвост», за который его – дряхлую норную крысу – вытащат на свет.
Планктон предлагал Креветке действовать более осмотрительно и не так дерзко. Не лучше ли вместо того, чтобы рисковать, привлекая внимание Конгресса, конфедератам аккуратно, с оглядкой самим шантажировать Холта и его покровителей? Тем более теперь, когда подразделение «Превентор» перестало существовать, Мэтью был лишен былого могущества и уже не мог беспрепятственно подобраться к «Атоллу».
«Шантажом мы с тобой занимаемся всю жизнь, – пытался переубедить босса Планктон, – а с Конгрессом заигрывать будем впервые. Разумно ли тебе и мне под старость лет изменять своим привычкам? Ведь если ненароком попадемся, нам такой список обвинений предъявят, что его в суде три дня только зачитывать будут. Одумайся, Креветка, пока не поздно».
Однако Агацци не поддался на уговоры мнительного старика.
«Планктон мне друг, но истина дороже! – глубокомысленно изрек Чезаре. – Не забывай о том, что мы в долгу у наших друзей-превенторов. А для шантажа нам и бухгалтерии концерна с лихвой хватит. У нас с тобой в закромах теперь столько этого добра, что Холт и его конкуренты будут отныне отстегивать «Атоллу» больше, чем налоговому управлению».
И, ерзая от нетерпения, приступил к разработке стратегического плана. Матерый борец за сетевую свободу намеревался тряхнуть стариной так, что ударная волна от этой встряски должна была обогнуть планету не один раз, как это произошло при извержении Кракатау…
Насчет всей планеты говорить, пожалуй, не стоило, но на родине конфедератов гром грянул еще тот.
От Креветки потребовалось всего ничего: просто отослать добытые ими материалы по Контрабэллуму официальному представителю Конгресса. В любом случае, их не сочли бы липовыми. В каждом абзаце сопроводительных комментариев анонимного «доброжелателя» пестрело множество имен сотрудников Контрабэллума, членов правительственной комиссии, проводившей закрытие проекта «Превентор», чинов из министерства обороны – кураторов этого проекта, – и многих других. В общем, «клеймо подлинности» подтверждало, что конгрессмены получили не подделку, а оригинал наивысшей пробы.
К посланию прилагалась специальная программа, разработанная криптографами «Атолла» для дешифровки некоторых особо секретных файлов, похищенных из «Гелиополя». А в качестве дополнительного подарка для «почетного покупателя» шли присланные курьерской почтой бумажные документы за подписью ныне покойного полковника Айзека Данна.
Дабы увеличить поражающий эффект своей бомбы, Креветка отослал копии документов в приемную Президента и в офис крупного частного телеканала, который ранее симпатизировал конфедератам, а после массового разгрома их баз открыто осудил жестокость правительства.
В этой акции Томас и Ребекка участия уже не принимали. Что, разумеется, было для них только плюсом. Даже появись они перед камерами журналистов, вряд ли правительство позволило бы Чейзам долго разгуливать с их талантами на свободе. И как только шумиха бы улеглась, два последних превентора, скорее всего, отправились бы под конвоем в другой секретный институт, более лояльный нынешней власти.
Поэтому перед отправкой компромата Агацци тщательно подчистил документы «Гелиополя» и убрал оттуда все упоминания о бегстве из Контрабэллума двух подопытных. Согласно отредактированным Креветкой отчетам, все сотрудники охранного подразделения «Ундецима» погибли во время бойни, учиненной Холтом в их гарнизоне. Где теперь находятся тела этих одиннадцати подопытных, знал только Холт и те исполнители, который помогали ему избавляться от улик.
Дело «Двадцати Пяти Покойников» стало, без сомнения, ярчайшим политическим скандалом в стране и весьма заметным – в мире. Биржу лихорадило. Курс акций «Ультрапротектор Секьюрити Систем» – одних из самых незыблемых за последние двадцать лет акций на мировом рынке, – наконец-то пошатнулся. Официальное, пусть и бездоказательное, заявление о том, что ученым удалось-таки взломать эту неприступную охранную систему, сделало свое дело. Разумеется, представители «Ультрапротектора» оправдывались как могли и более-менее урегулировали кризис, но безупречная, словно алмаз, репутация компании все же дала трещину.
Но если «Ультрапротектору» в этом деле досталось на орехи, то «Звездный Монолит» был гильотинирован по полной программе. Подробные досье «двадцати пяти покойников» стали достоянием широкой общественности. Многочисленные родственники военнослужащих, ставших «жертвами произвола своего командования» (таков был отныне официальный статус бывших подопытных-добровольцев), требовали огромных денежных компенсаций. Выплат по контрактам, полученных в свое время добровольцами, их возмущенным семьям теперь было недостаточно.
Те Чейзы и Трэвисы, которые приходились родней погибшим в Контрабэллуме супругам-военнослужащим Чейзам, также участвовали в акции протеста. Томасу и Ребекке искренне хотелось, чтобы их родным непременно повезло – ведь это тоже было отмщением Холту. Причем самым болезненным – поскольку било не только по его карману, но и по самолюбию.
Мэтью Холт был смещен с поста президента концерна и взят под следствие оперативно сформированной правительственной комиссией. На допросах он не стал играть в молчанку и выдал всех, кто втравил его покойного дядюшку в этот заговор. Министерство обороны в очередной раз очутилось по уши в скандальных помоях. Впрочем, как показывала история, к купанию в этой луже данной организации было не привыкать…
Холт попытался облегчить себе участь, заявив, что на самом деле превенторы не погибли, а разбежались и теперь разгуливают где-то на свободе.
«Нет тел, нет и обвинения!» – кричал на всех углах Мэтью. Однако следователи не обращали на его заявления особого внимания и предпочитали верить тому анониму, что снабдил их исчерпывающими доказательствами махинаций в высших армейских кругах. В следственной комиссии резонно полагали, что рано или поздно выжившие превенторы где-нибудь да наследят. Вот тогда-то и выяснится, врал Мэтью или говорил правду.
В качестве доказательства своей правоты Холт взялся приводить то обстоятельство, что все предъявленные ему улики были похищены из штаб-квартиры именно беглыми превенторами. И они же, со слов Мэтью, совершили там диверсию – сорвали «Звездному Монолиту» контракт государственного значения с Национальным Космическим Агентством.
