Улетали она перед закатом, а к побережью Калифорнии приблизились к рассвету. Попутно полковник рассказывал что-то о часовых поясах, о том, что при полёте с запада на восток время идёт медленнее, но Бутч ничего толком не понял.
Но, прежде, стали заходить на посадку, случилось нечто странное. Полковника снова вызвали в кабину пилотов. Как сообщили по радиосвязи, на пути возник чёрный вихрь необычной формы и размера. Те вихри, что им встречались до этого, были высотой не больше пятисот-шестисот футов, этот же был настолько велик, что не позволял перелететь его даже на самолёте.
Пилоты говорили по общей связи, которую забыли отключить. Пассажиры невольно слышали всё, включая перевод на английский. И это не добавляло им спокойствия.
— Чем нам это грозит?
— Вихри — области с изменённым пространством, там меняется время, скорость, расстояния, некоторые предметы исчезают, часы останавливаются, иногда начинают идти в обратную сторону. Все эти эффекты непостоянны.
— Сможем обогнуть?
— Нет, он разросся слишком быстро, я не успеваю.
— Попробуй.
— Пытаюсь.
Но у них ничего не получилось, самолёт погрузился во тьму, погасли все огни освещения, внутри стало твориться что-то странное. Бутч достал фонарик, который, как ни странно включился. Лучше бы он этого не делал. Стены пошли волнами, техника, что стояла закреплённая в центре грузового отсека, сминалась в комок и тут же распрямлялась. Рука, в которой он держал фонарик, стала изгибаться, а сам фонарик раздувался в шар и становился короче. Через весь самолёт пролетали какие-то странные зелёные огоньки, напоминающие солнечных зайчиков. Чуть позже всё стало возвращаться к прежней картинке, фонарик замигал и погас, а шум винтов за бортом прекратился.
Следом вернулся свет снаружи, а под потолком замигали какие-то лампочки. В кабине раздавалась ругань на двух языках. Если Бутч всё правильно понял, то главная проблема сейчас в том, что двигатели заглохли, а без них самолёт не сможет продолжать полёт. Все уже стали поглядывать в сторону сложенных неподалёку парашютов.
Ругань прекратилась только через четверть часа, в течение которых самолёт медленно, но верно приближался к земле. Огромная высота, на которой они летели, сослужила добрую службу, они просто не успели упасть. Сначала в отсеке загорелся свет, потом начали оживать двигатели. Потом раздался торжествующий рёв в кабине.
— Заходим на посадку, — сказал по-английски пилот.
Все облегчённо вздохнули, Майлз, что сидел, вцепившись в подлокотники, разжал руки и вынул из-за пазухи фляжку. Отхлебнув глоток, он окончательно ожил, на щеках появился румянец, а обвисшие усы снова стали смотреть в стороны.
Но победа была ещё далеко. Самолёт долго кружил над аэропортом. Не так просто было сесть без помощи с земли. А потом и вовсе открылось страшное. Два гражданских самолёта, непонятно кем вытащенные на полосу, почти целиком перекрыли место посадки.
— Я смогу сесть, — уверенно заявил пилот. — Вот только взлететь потом мы не сможем, самолёту конец.
— Это неважно, — стал его уверять полковник. — Нам и не нужно взлетать, нам нужно только сесть в целости, а там добраться до Провала.
— Я не уверен…
— В чём?
— В том, что портал действует. Допускаю, что время сместилось.
— Что ты несёшь?
— Ни один прибор, показывающий реальное время, не работает. Ты знаешь, сколько мы пробыли в вихре?
— Твою мать!
— Не могу сказать ничего, кроме того, что надо готовиться к худшему.
— Всем пристегнуться, — судя по голосу, команду отдал Адашев. — А ещё пригните головы.
Но это уже не требовалось, никто и не думал отстёгиваться. Все сидели на местах и молились. Самолёт заходил на посадку. Впереди была всего одна свободная полоса, но она была слишком короткой, чтобы самолёт успел затормозить. А дальше носами друг к другу встали два самолёта, словно о чём-то сморили между собой. Фюзеляж пройдёт между ними, а крыльям не поздоровится. А там двигатели. И горючее. А взрыв просто уничтожит их.
Когда самолёт коснулся земли, Бутч перестал дышать. Они продолжали катиться вперёд, но делали это слишком быстро, а впереди будет удар, удар, после которого они все, возможно, умрут. Скорость падала, но слишком медленно, всё равно казалось, что они несутся быстрее ветра.
И удар пришёл. Самолёт резко дёрнуло в сторону, потом снова, но уже в другую. Снаружи что-то заскрежетало, потом раздался взрыв, но, ко всеобщему облегчению, прогремел он где-то позади, так, что сам корпус остался невредимым.
— По машинам! — прогремела команда. — Быстро, пока эта телега не взорвалась.
Просить их дважды было не нужно, через полминуты все, кто был в самолёте, уже сидели на своих местах и ждали выгрузки. Последним занял своё место Прохоров, которому требовалось ещё открыть пандус для высадки.
Обе машины, взревев двигателями, рванули наружу, даже не дождавшись, пока огромная металлическая плита опустится полностью. Это было нарушением всех мер безопасности, но то, что ожидало их внутри, было гораздо страшнее.
Обзор из железных коробок был ограничен, но даже так они смогли рассмотреть, что у их самолёта оторвало оба крыла, двигатель, упав на землю, взорвался, обдав пламенем оба стоявших на земле самолёта, теперь горели и они, а полоска пламени, что бежала по оставленной дорожке из разлитого горючего, приближалась к их самолёту. Если бы они промедлили ещё хоть минуту, их ждало бы страшное: самолёт, от которого они удалились на приличное расстояние, охватило облако огня. Пилот, сидевший впереди, жалобно всхлипнул.
— Куда теперь? — спросил по-английски Сытин, управлявший гусеничной машиной, складывалось ощущение, что язык он знает отлично, просто прикидывается непонимающим.
— Следуйте за мной, — отозвался Харли, сидевший в машине колёсной, где также поместился почти весь его начальный отряд. — Нам придётся проехать немало.
Всё же просто доехать к Провалу у них не вышло. Твари, привлечённые взрывами, уже активно стягивались к аэропорту. Впрочем, для них большая часть монстров была сейчас не более чем досадной помехой. Даже стрелять пришлось всего в двух местах. Однажды им дорогу перегородил жук размером со слона, переехав такого, машина могла перевернуться. Пришлось
