на телефоне кнопку отправки СМС.
– Алекс! Что так долго? У нас уже все готово. – В нетерпении бросился к нему Доулас, как только он открыл дверь. – Пойдем скорее.
У стола с приборами, в специальном кресле из прорезиненной материи, сидел обнаженный по пояс Громов. Его руки, и ноги, словно пиявками, были облеплены присосками, соединенными с датчиками. Лобную часть сжимал стальной обруч, а от злосчастного прибора к выбритой макушке Сергея тянулся толстый провод,заканчивающийся небольшой иглой. Профессор устроился по другую сторону стола, а Александров, мельком взглянув на Громова, стал позади Доуласа, и казалось с головой ушел в изучение работы «Доу ван». Как только все приготовления, и настройки были завершены профессор оторвался от прибора, и подал знак лаборанту. «Начнем, господа».
Игла вошла в темечко Сергея вызвав у него, вопреки ожиданиям Доуласа, лишь гримасу боли.
«Потерпи, сынок». – Прошептал побледневшими губами Александров. Его лицо стало белое как мел, а пальцы словно клещи впились в спинку стула разрывая кожаную обивку. Лампы над столом накалились до предела, стрелки на электронных датчиках рванули за красные линии, на экране, словно сумасшедшие замелькали цифры. Истошный крик Громова! Взрыв! И все погрузилось во мрак.
Добравшись до беседки Александров прислонился к её деревянной стене, и достал из кармана трубку. следом за ним, пытаясь стереть с рук и лица въедливую копоть, приковылял профессор.
– Вы мне можете объяснить, коллега, что сейчас произошло? – Выбрасывая в урну очередную, использованную салфетку, спросил он.
– Слишком большая нагрузка. Трансформатор не выдержал, короткое замыкание, и вот. – Александрович кивнул в сторону подвала.
Там десяток человек, поднятых по пожарной тревоге, безрезультативно пытались сбить пламя. Из помещения вынесли потерявшего сознание Громова, и два обгорелых трупа. Александрович удовлетворенно хмыкнул. «Расчет направления взрыва оказался верным. Сергей не пострадал, а что касается этих двух лаборантов. Ну что ж. В любом деле есть свои козлы отпущения.».
– Но ведь мы все рассчитали! – Прервал его мысли Доулас. – Напряжение не должно было быть слишком большим. Ваш трансформатор, по паспорту, выдерживает в два раза больше.
Александров снисходительно посмотрел на чумазого профессора: – Вы в России, дорогой коллега. А она не поддаётся вашим вычислением.
Наконец до Доуласа дошел весь ужас катастрофы. Его глаза расширились до предела, руки задрожали, а лицо исказила гримаса отчаяния.
– Мой прибор! – Истерически закричал он бросаясь в горящий подвал. Трое пожарных едва успели перехватить его у входа, и не обращая внимания на сопротивление повели в санчасть. Александров устало проводил их взглядом, и медленно побрел к воротам.
Ожидание, вот самое тяжелое испытание для человека. Тот, кто ждет приказа стрелять, и тот кто ожидает расстрела испытывают одно и то же чувство. Чувство тревоги, нервозности, и всевозрастающего раздражения. Чем дольше ожидание, тем глубже человек погружается в это, разрывающее нервы, состояние. И лишь тот кто обладает огромной силой воли, способен управлять своими эмоциями, может справиться с этим испытанием и не сойти с ума.
Со стороны показалось бы, что Морозов с головой ушел в найденный им среди художественной литературы, стоявшей на полке, историко-приключенческий роман. Он цокал языком, качал головой и «проглатывал» страницу за страницей. Когда же действия 15 века вошли в самую интригующую фазу, а стрелки часов приблизились к полуночи, на журнальном столике ожил телефон.
«Пора». – Закрыл книгу Александр, и тут же забыл обо всем, что только что с таким увлечением читал. Маршрут, и место ожидания были оговорены заранее, а потому машина шла быстро и уверенно ведомая твердой рукой. Единственно, что отличало Морозова от других, ночных водителей так это отсутствие в салоне музыки, и очень сосредоточенный, но не на дороге, взгляд.
Объехав по едва заметной колее первый шлагбаум Морозову вдруг в голову пришла одна мысль. Остановив машину, он вернулся к ограждению, и при помощи карманного фонарика осмотрел механизм приводящий шлагбаум в движение. «Нечто подобное я и ожидал». – удовлетворенно хмыкнул он, и через минуту железная палка бесшумно поднялась вверх. Таким же способом была устранена и вторая преграда. У третьей Александр съехал в кусты, заглушил двигатель, и принял позу для длительного ожидания. Но долго ждать не пришлось. Не успели его глаза привыкнуть к лесной темноте как рядом послышался легкий шелест шагов. Совсем близко, у машины хрустнула ветка, и на заднее сидение скорее ввалился, чем сел Александрович.
– Как Сергей? – Первое, о чем спросил Морозов.
– В порядке. Гони, остальные вопросы по дороге.
По тому каким кулем упал на сидение «Нивы» Александрович, и с каким трудом он выдавливал из себя каждое слово Саша понял, что этот человек держится в сознании лишь благодаря огромному физическому напряжению, а потому он аккуратно вывел машину из укрытия, и больше ни о чем не спрашивая, погнал её в сторону города. В фойе гостиницы Морозов вошел держа Александрова в охапке, изображая хорошо гульнувших друзей. Под осудительные взгляды дежурного администратора, и пары запоздалых клиентов они поднялись к себе в номер. Уложив его на кровать Саша снял с почти бесчувственного тела пиджак, ботинки и галстук. В этот момент губы Александрова дрогнули.
– Позвони Романову. Завтра Сергея отправят в Москву. – Прохрипел он, и его связь с этим миром прервалась.
12
Более двух часов тряски по каменистой дороге выбили у Бочкарева всю охоту шутить. Последние полчаса он ехал молча изучая, словно фотографируя, окружающую местность.
– Долго еще? – Спросил он Сандиева, потирая ушибленную, на очередном ухабе, ногу.
– Почти приехали. сейчас обогнем этот лесок, за ним будет луг, а на краю, в ложбинке и находится ваша база.
– Не наша, Омар, а Коржева. – Поправил его Петр. – Останови здесь, у поворота.
– Зачем?
– Капитан. Вас в ФСБ специально учат задавать дурацкие вопросы или ты самообразованием занимаешься?
Когда «Жигули» съехали на обочину Бочкарев достал из сумки камуфляжный костюм, высокие ботинки, и стал переодеваться, не прекращая при этом отчитывать Сандиева.
– А ты хотел меня прямо к воротам базы подвести, да? Думал они тут же перед нами ковровую дорожку постелют, лаваш с аджикой вынесут, и бесплатную экскурсию по филиалу устроят?
– Ничего я не думал. – Огрызнулся обидевшийся капитан.
– А раз не думал, то сиди здесь, и жди меня. Я пока осмотрюсь что к чему, а когда вернусь вместе решим как действовать.
Петр повесил на шею бинокль, и подмигнув ФСБешнику, двинулся в лес.
– Не задерживайся. В этих местах быстро темнеет. – Крикнул ему вдогонку Омар.
Пройдя километра два вдоль опушки Бочкарев увидел, наконец, древние, сторожевые башни, возвышающиеся над селением. «Ага. Вот мы и притопали». – Удовлетворенно подумал Петр, и выбрав взглядом подходящую ель, ловко вскарабкался на
