class="p1">***
[Ияков: …]
Это был дом старосты. Ияков ещё помнил времена, когда здесь пороли его отца, когда он воровал яблоки с здешнего сада, когда он тайком пробирался к Лузе и красовался перед ней мускулами…
[Ияков: …]
Не стучась и не крича, он вошёл внутрь, отворив довольно-таки скрипящую деревянную дверь. Внутри воняло пылью и мочёй. Кое-где были целые скорища дохлых, не убранных мух, а по полу иногда пробегали муравьи.
[Ияков: …]
Ещё когда Ияков был юнцом и проникал в этот дом, он помнил, что спальня староста была первой же комнатой (в основном, из-за того, что многие мальчишки любили ворваться в избу, стащить какую-нибудь плюшку со стола в гостинной и убежать, а так им прихоилось мчаться через весь дом), и в этой первой комнате, как это не было логично, был и сам староста.
[Ияков: …]
Он сидел на кровати, весь жирный и обрюзгший, с обвисшим носом, ушами и складками на лбу. На макушке была залысина, а вокруг неё росли редкие седые волоски. Рубаха было комковатой и потрёпанной от пота, а под ладонями даже в таком сидячем состоянии находилась самая обычная деревянная трость – судя по всему, он их постоянно терял, и потому особо на материал не тратился.
[Староста: Ияков… Я знал, что ты придёшь…]
Староста звучал уже по-старчески сипло и слабо. В его словах не было никакой загадочности или мудрого спокойствия. Это «я знал, что ты придёшь» он произнёс с такой неприязнью и фатальным упадничеством, что и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобв понять: староста в край отчаялся.
[Староста: Мне сказали, что ты обязательно сюда придёшь… Дали мне ещё кнопку какую-ту: нажму и придут тебя убивать…]
Старичок высунул из подушки какое-то механическое устройство с шестерёнками внутри и самой обычной серой кнопкой на панели.
[Староста: …]
Староста молча протянул щетинистому мужчине кнопку, и тот просо принял механизм из дряблых жирных рук.
[Ияков: Почему?]
[Староста: Мне это не надо… Я не такой человек…]
[Ияков: …]
[Староста: Когда Луза ушла, то у её матушки случился удар… А я… Как-то даже и не шокировался… Будто и не случилось ничего…]
[Ияков: Я сожалею.]
[Староста: Жена ушла в мир иной шесть лет назад – каменная болезнь… Я вот живу здесь один.]
[Ияков: …]
[Староста: …]
[Ияков: …]
[Староста: …]
[Ияков: Ты не спросишь про Лузу?]
[Староста: Нет. Не хочу больше ни о ком разговаривать.]
[Ияков: ???]
[Староста: Знаешь… Я всю жизнь кому-то помогал. О ком-то заботился… Была вот жена – ради неё добился поста старосты, сделал пристройки к дому, стал успешным… Что ни случалось, так я о всех беспокоился. Порол тех, кто домогался до Лузы… Водил к ней учителя…]
[Ияков: …]
[Староста: Когда твой отец потерял наследство, то я несколько лет искал того мошенника и всё-таки нашёл. К тому моментв, правда, твой отец уже погиб…]
[Ияков: …]
[Староста: Я пытался договориться с твоей матерью, чтобы я отдал ей потерянное наследство, и она бы взамен взяла бы над тобой опеку… Но нет – она отказалась.]
[Ияков: …]
[Староста: Решил отдать тебе его, когда станешь взрослым и встанешь на ноги, но этого не случилось…]
[Ияков: …]
[Староста: Я всю жизнь помогал всем подряд… Даже плохим и неблагодарным людям…. Я жил ради всех… Ради жены, Лузы, тебя, твоего отца и всего Гердана… Но я никогда не жил для себя…]
[Ияков: …]
[Староста: Теперь у меня нет ничего: ни жены, ни Лузы, ни тебя, ни Гердана… И я просто пустой – во мне не осталось ничего… Точнее говоря, никогда и не было.]
[Ияков: …]
[Староста: Чаще всего люди не видят дальше собственного носа… А некоторые умудряются видеть только дальше носа… Мы с тобой такие, Ияков…]
[Ияков: …]
[Староста: …]
[Ияков: …]
[Староста: …]
[Ияков: …]
[Староста: Можешь убить меня… Они устроили засаду в твоём старом доме. В любом случае тебя там застанут.]
[Ияков: Понял.]
[Староста: …]
Ияков сделал пару шагов назад, и наконец вышел на улицу. Перед ним, словно запертый в дверную раму, сидел угрюмый, покинутый всеми старичок.
[Ияков: Спасибо. Прощайте.]
Сказал он, закрыл дверь и двинулся к своему дому, приблизив палец к механизму.
[Ияков: *щёлк*]
***
[Ияков: …]
Дом не то, чтобы сильно изменился, - его просто больше не было. Он и в детстве был довольно шатким и ветхим, так теперь у него окончательно обвалилась крыша и подкосились стены. Старые доски уже прогнили и почернели, по ним волдырями поползли наросты мха и пахло разрухой.
[Ияков: …]
Вдалеке от всех: здесь была видна соседняя деревушка где-то там за горизонтом. Повсюду тянулись в леса, а где-то даже кустящиеся кроны деревьев прогинались на водянистых оврагах.
[Ияков: …]
Ияков стоял посреди этих развалин и глядел куда-то вдаль: там было всё так же серо и уныло.
Ему не хотелось разгребать поваленные доски и искать какие-то старые свои вещи: прошлое хоть и было для него важным, но точно уж не приятным.
[Ияков: …]
И он здесь был не один.
[Ияков: …]
[???: …]
Пока он никого не видел, никого не слышал и не чуял… Зато он прекрасно различал чью-то приближающуюся сущность… Она была странная, и ужасно знакомая… Настолько знакомая, что сейчас у дома стояло как будто бы два Иякова.
[Ияков: …]
[???: …]
И ведь так и было.
[Ияков: …]
[???: …]
Мужчина обернулся и взглянул в лицо подкравшегося незнакомца. У него были голубые глаза, заплетённые в пучок чёрные волосы, грубоватое лицо, щетинистый подбородок и выраженные скулы.
В общем-то, он выглядел точно так же как Ияков – на лице клона была какая-та странная улыбка: высокомерная и самодовольная.
[Ияков: …]
Ияков впадал в зверский оскал и бешеную ухмылку, но так он никогда не улыбался.
[Ияков: Кто ты?]
[???: Меня зовут Ияков.]
И звучал он точно так же, словно мужчина стоял перед собственным отражением.
[Ияков: Клоны.]
В мгновение ока за спиной Иякова чуть ли не материализовались из воздуха все его многочисленные двойники – настоящая армия в количестве чуть ли не в 200 человек.
[Ияков: Узнаёте его?]
[Клон: Ну, очевидно, что узнаём, но… Хуйня это какая-то…]
[Клон: Его убить?]
[Ияков: Давайте.]
Красноглазый мужчина молнией метнулся в сторону высокомерно ухмыляющегося самозванца и занёс свой кулак, но… Просто остановился.
[Клон: Что?]
[???: У нас нету смысла сражаться. Я точно такой же, как и вы.]
[Ияков:
