Ознакомительная версия.
Вацлав, собрав все силы, какие у него еще оставались, со стоном поднялся и вылез из джипа следом за мной.
– Лежи, старик. Управимся как-нибудь, – постарался отговорить его я, но он глянул на меня так, что сразу стало понятно – это бесполезно.
– Снайпер хреновый теперь из меня, – с сожалением произнес он, – но автомат еще удержу. Я буду на первом этаже. До второго, уж прости, не доковыляю...
И держась одной рукой за стену, а другой волоча штурмовую винтовку, поляк поплелся внутрь казармы занимать огневую позицию...
Единственный путь, по которому можно было беспрепятственно пересечь заставу, проходил между двухэтажным зданием главной казармы и приземистыми постройками продсклада и хозблока. Другая дорога просто отсутствовала – от левого побережья перешейка до проезда и от проезда до правого берега все было завалено обломками ограждения, перегорожено второй – упавшей – стальной вышкой да и просто изрезано глубокими вымоинами. Края естественной природной дамбы уходили в наполнявшую кратеры воду довольно крутыми откосами, непроходимыми настолько, что если бы Мясник решил объехать заставу с флангов, то с высокой вероятностью опрокинул бы свои внедорожники кверху колесами.
Дождавшись, пока ведомый Крючком «хантер» с ребятишками, Кеннетом и пристегнутой ремнями безопасности бессознательной Кэтрин миновал коридор между казармой и складом, я махнул девятерым мотоциклистам, чтобы те поторопились за джипом. Я нервничал – пора было перекрывать эту лазейку.
Проезжая мимо меня, они погудели клаксонами, на что я принял уставную стойку и четко отсалютовал им, выказывая тем самым ответное уважение. А после этого влез за руль третьего «хантера» с байками в кузове и припарковал его между стеной склада и кирпичным крыльцом казармы. Теперь единственный проезд на восток напрочь заблокировала тяжелая стальная «затычка», миновать которую можно было лишь имея крылья.
Дабы совсем намертво перекрыть коридор, я прострелил многострадальному джипу (не далее, как вчера, он уже накувыркался всласть) все четыре колеса и вырвал из-под капота свечные провода, а после этого вдруг замер с зажатым в руке пучком обрывков, ошарашенный одной нехорошей догадкой.
Конрад! Его не было среди уехавших. Куда, черт побери, подевался этот мелкий прыщ?
– Я решил не бросать вас, милейшие, в столь мрачный час, – раздался позади меня знакомый голос. – Негоже, знаете ли, такому почтенному старику, как я, трусливо показывать спину, когда молодые решаются на битву!
– Нет, вы с каждым днем поражаете меня все больше и больше, ваша честь! – Я не знал, сердиться мне или хвалить этого исполненного героизмом недомерка. – Как вы слиняли от Кеннета?
– Когда вы прятали «хантер», я солгал этому разлюбезнейшему человеку, что вы предложили мне остаться. Вот и все.
– Ну что ж, воля ваша, – вздохнул я. – Недавно вы просили дать вам ствол? В таком случае хватайте любой на ваш выбор, и добро пожаловать на войну!
Благодарный Конрад кивнул и убежал за угол срочно проводить ревизию нашего арсенала.
Я посмотрел на восток вслед удалявшимся друзьям и ощутил невероятное облегчение. «Что ж, Жан-Пьер, неудачник из неудачников – подумал я, – как видишь, дети твои уцелели и находятся под опекой самой замечательной женщины из тех, которых я встречал. И пускай я не давал обещания присмотреть за ними, однако желание твое выполнил». Оставалось лишь придержать преследователей минут на пятнадцать-двадцать, чтобы Кеннет спокойно достиг базы русских, правитель которых, как хотелось надеяться, до сих пор не переменил свое решение относительно Проклятого. Бесспорно, мы испытывали недостаток в живой силе, но более выгодное стратегическое расположение и наличие у нас хорошего арсенала делало эту проблему решаемой.
Рука моя непроизвольно опустилась в карман и вытянула оттуда еще пребывающую там резинку для волос – обязательный боевой реквизит и одновременно талисман удачи Эрика Хенриксона, не важно, с кем предстояло теперь ему сражаться.
– Мясник только что въехал на перешеек! – крикнул мне из окна второго этажа главной казармы Саймон. – Русский определил нас сюда, так что поторопись – захвати пулемет и поднимайся живее.
– А где он сам? – спросил я.
– Мы здесь! – отозвался Михаил откуда-то с чердака находившегося через дорогу от казармы склада. – Да не стой ты как истукан, дуй к британцу – гости пожалуют через три минуты! А кстати: нехило ты попрощался со своей рыжей пассией! Хвалю! Это надолго отобьет ей охоту встревать в мужские разговоры!
– Да уж, – грустно пробормотал я, бегом огибая казарму, чтобы забрать из «хантера» пулемет. Тот, как оказалось, уже приглядел себе магистр Конрад. Сам едва высовывавшийся из-за него, коротышка прикусил от натуги язык и пытался приладить к незнакомой конструкции ленту с патронами.
– Отдайте, пока вас туда не зажевало! – отобрал я у Конрада явно не соответствующее его комплекции оружие.
– Но вы же обещали тогда на переправе!.. – обиженно прогнусавил он.
– Да, обещал, но будьте реалистом, ваша честь: у этой машины такая отдача, что вас расплющит, как мухобойкой таракана! Подберите что-нибудь под ваш калибр и – самое главное! – никуда от меня не отходите! Ясно вам?
– Так точно, милейший! – бодро отчеканил разжалованный из пулеметчиков магистр. – Куда вы, туда и я! Не сомневайтесь – прикрывать спину друга весьма почетно для меня!
Вацлав лежал на нижнем этаже у окна, уронив голову на автомат, и не двигался.
– Вацлав? – окликнул его я, обеспокоенный тем, что перемещение окончательно добило тяжелораненого поляка.
– Еще живой! – отозвался он, оторвав разгоряченный лоб от холодной оружейной стали. – Обязуюсь не умирать, Эрик, пока не прикончу пяток бернардовцев.
И, мечтавший некогда о долгожданной отставке, ветеран хрипло рассмеялся и тут же зашелся в сдавленном кашле...
Джипы Мясника были уже четко различимы на насыпи перешейка и продолжали неумолимо приближаться.
Пока Саймон заряжал в пулемет ленту, а Конрад по моей просьбе загонял для нас патроны в автоматные магазины, я решил проверить, что же творится сейчас в радиоэфире.
А там царило безумие. Перебивая друг друга, шли безостановочные доклады о том, что такое-то «гнездо» либо выдвигается, либо уже находится на пути к Глазам Дьявола. Подобной активности преследователей с момента начала Охоты на нас мне наблюдать еще не приходилось.
– Слетаются, как пчелы на мед, – заметил Саймон, раскладывая пулеметные сошки на подоконнике.
– Не жалеешь, что ты здесь, а не с ними? – спросил его я; очевидно, любопытство мое умрет последним, пропустив вперед даже надежду.
Ознакомительная версия.
