Ознакомительная версия.
— Но ты же выгнал их из сознания, когда выстрелил в них из бластера, — напомнил полковник.
— Я думал, что выгнал, — признался Иван. — Они оказались хитрее или просто не смогли убраться и спрятались глубоко в сознании, не отсвечивали, не мешали, только наблюдали. Могу ошибаться, но у них, скорее всего, есть возможность общаться друг с другом напрямую. По другому не могу объяснить, как им удавалось нас все время отслеживать.
— Но ведь царь часть пути был без сознания, — уточнил полковник. — Нестыковочка выходит.
— Царь да, а он — нет. Что значит человек без сознания? — кинулся пояснять Иван, видя непонимание в глазах полковника и графа. — Он не шевелится, глаза его закрыты или почти закрыты, он не реагирует на раздражители. Но это все достигается отсутствием управления телом. Сознание царя вырубается от дозы снотворного, в то время как чужой спокойно отсиживается в сторонке. Как только снотворное рассасывается, он тут как тут и может прекрасно слышать и подглядывать, чуть-чуть приоткрывая глаза, — с каждым словом Волгин приходил во все больший раж, картина получалась столь интересной, что хотелось еще и еще рассказывать о ней, но лифт вздрогнул и остановился.
— Кажется приехали, — как-то обреченно, не выражая радости от полученных знаний, сообщил полковник и вогнал последнюю батарею в бластер.
— Куда приехали? — не понял Иван, с трудом выпутываясь из паутины ярких описаний мира путешественников по чужим разумам.
— К бабке, на блины, куда же еще? — пошутил граф и выдернул чеку из гранаты.
Волгин присоединил и свой ствол к общей артиллерии, направленной на двери лифта. Быть бою смертному, бою последнему. Но лифт стоял, двери не открывались, пауза затягивалась. За спиной изготовившихся к атаке бойцов послышалось натужное кряхтение.
— Может, кто из господ офицеров подмогнет старикам, — прохрипел Степан. — Волгин, хоть ты не стой истуканом, надави вон на ту железяку!
Иван обернулся и увидел странную картину. Степан с казначеем сняли заднюю стенку лифта и изо всех сил тянут какой-то трос. При этом в задней стенке мало помалу раскрывается щель.
— Вы это, будьте на стреме, а я мужикам подмогну, похоже там выход есть, ход черный, — пояснил он графу с полковником, продолжавшим неотрывно держать под прицелом двери лифта.
Совместными усилиями щель удалось превратить в достаточно широкий выход, но особой радости от такого выхода не происходило — лифт висел в межэтажном пространстве, окруженный ажурной конструкцией шахты.
— Кто тут мечтал полетать как птица? — подал голос Иван. — Самое время. И выход есть и податься некуда. Эти же гады, благодаря царю в точности знают, что мы сейчас в грузовом лифте. Значит, жди гостей и заказывай музыку.
— А ты панику не разводи, — пресек Степан похоронные настроения Волгина. — Лифт-то он грузовой, да по ходу нужно бывает отлучиться, пока разгрузка или погрузка идет. А для того есть пассажирская кабинка на двух человек рассчитанная. Так что, если не рассусоливать, да до морковкиного заговения гостей не дожидаться, можно и смыться по-тихому. Куда только двинем?
— Тогда в подвал, — принял решение Меньшиков.
— Так мы ж только что оттуда?
— Мы со склада, это нулевой уровень, подвал минус тридцатый, — пояснил граф. — Знать об том вы не знаете, потому как без специального кода никакой лифт ниже нулевого уровня не опустится. Показывай, старик, где тут пассажирская кабина?
Требуемое оказалось как раз за открытым черным ходом, но чуть левее от выхода, так что не зная и не заметишь.
— Лифт можно отправлять обратно без пассажира? — уточнял план спасения граф.
— Можно, — кивнул Степан. — Номер этажа набираешь и ход, как у всех лифтов.
— Тогда первыми пойдут Волгин и царь, потом вы и последними мы с полковником, — распределил граф порядок отступления.
Волгин было ринулся остаться в засадном полку, но, нарвавшись на хмурый взгляд графа, решил не перечить его распоряжению.
Хоть в чем-то им сегодня повезло, — тихо вздохнул Иван, — когда после завершения эвакуации и закрытия перекрытия на нулевом уровне раздался отдаленный грохот. По всей видимости, не заморачиваясь, чужие решили попросту взорвать весь лифт вместе с теми, кто в нем находились.
— Поздравляю, господа, теперь мы реальные покойники, — неожиданно развеселился Меньшиков. — Нас списали из числа противников, мы получили фору. Важно ее не просрать, извините за не парламентское выражение, господа. А пока, прошу в апартаменты. Не люкс, но прожить можно.
В монолитной стене отъехала плита, открыв узкий, для одного человека, коридор в помещение, отдаленно напоминающее нечто среднее между казармой и научной лабораторией.
— Стена пятнадцать метров монолитного железобетона, коридор простреливается во всех направлениях, помещение выдержит взрыв термоядерной бомбы, запасов еды и питья хватит лет на десять. Так что время у нас есть, осталось придумать хоть что-то дельное, пока все в нашем царстве-государстве окончательно не испортилось. Располагайтесь и давайте отдохнем для начала, надоело, знаете ли, бегать как на маневрах.
— А с царем что делать? Оставим спеленатым или развяжем? Ему же все одно пить-есть надо, — пояснил Иван свой порыв.
— Рот развяжи, пусть болтает, сколько влезет, а все остальное погодим. С ложечки покормишь, не умрет от такой заботы. Пока все. Отдыхать!
Старики повозились, поворчали, но медовуха и пережитое взяли свое — уснули. Полковник с графом захрапели еще падая на постель. А вот Ивану не спалось, да и царь суетился, ногами сепетил, дергался, пытаясь развязаться.
— Что же это получается, люди добрые, — рассуждал мысленно Иван, улегшись в сапогах и мундире на постель. — Вчера так хорошо было, о царской жизни мечтал, денег получил, сколько и пожелать не мог и куда все подевалось? На кой мне ляд эта богатая суета? Вот стер бы Семенов ту депешу к черту и не было бы никакого вылета по вызову. Прав был Семенов, ой прав, хоть и не прав с другой стороны.
Ну, пощиплют того купца, так ведь все застраховано, вернет он свое, а приврет, так и больше, чем украли получит. Купец-то он ушлый, куда до него, к примеру, простому пилоту. Не будет упираться, так никто его и не тронет пальцем. Кому его жизнь нужна, пусть себе дальше возит товар, чтобы лихому люду было что грабить. Всем ведь жить хочется, каждый по-своему жизнь устраивает.
И опять же, куда мне со свинным рылом в калашный ряд, что я в царях делать собирался? Это же такой гадюшник, такая сволочная круговерть, что в сравнении с ней Каховский сущий ангел во плоти, хоть и сволочь порядочная. Но это наша сволочь, понятная, свойская. Сегодня он мне в морду, завтра я ему — все в расчете, все довольны. А эти при дворце как живут? Да лучше и не знать той жизни, не для простого она пилота создана, пусть они сами в своем дерьме варятся и своим радостям радуются.
Ознакомительная версия.
